Белая Гора
Шрифт:
Теперь приеду я сама.
Где, где мой чемодан?
10
Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук…
Стучат, стучат колёса.
Ох, этот стук, ох, этот звук! –
Он в сердце отголоском
Тех юных своевольных дней,
Когда смела, упряма,
Я, наспех попрощавшись с ней,
Уехала от мамы.
Ах, мама, мамочка моя!
Я помню: слёзы пряча,
Все опасенья затая,
Желала мне
Быть может, зная наперёд,
Что путь мой будет горек,
Что до добра не доведёт
Чужой далёкий город,
Что буду я совсем одна,
А там соблазнов много,
Парней весёлых и вина,
Что я забуду Бога…
А в детстве: колокольный звон,
Церковная ограда
И у серебряных икон
Горящие лампады,
Душистых свечек огоньки
В сияньи золотистом,
И золотые завитки
На коврике ворсистом,
И дьякона густейший бас,
И мамино сопрано…
Как драгоценных дней запас
Я расточила рано!
Добра – на грош. Лишь боль и зло
Дарила тем, кто дорог.
Каким же ветром понесло
Меня в злосчастный город?
Но, всё оставив позади,
Я к маме, к маме еду!
Я припаду к её груди
И позабуду беды.
Она простит меня, и мы,
Переполняясь светом,
Вновь и молитвы, и псалмы
С ней будем петь дуэтом,
Наполним снова наш досуг
И песней, и стихами…
Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук…
Я еду, еду к маме.
11
Как бежала я до дома,
Под собою ног не чуя,
По тропиночкам знакомым,
Нынче вспомнить не могу я.
Только, к дому подлетая,
Чемодан на землю ставлю, –
Глядь: соседка тётя Тая
Закрывает наши ставни.
Я ей: «Стой! А где же мама?»
А она мне: «Антонина? –
И сердито, с ходу прямо:
Я её похоронила.
Да, последние полгода
В церкви уж она не пела,
За калитку – ни ногой, да
Всё болела и болела.
Как ждала тебя, ей-Богу,
И откуда столько веры?–
Всё глядела на дорогу
И не запирала двери.
Думала: вернёшься снова
В дом родной, в село родное,
О тебе дурного слова
Не давала молвить. Но я
Всё ж скажу: так может только
Мать забыть плохая дочка.
Ну и стерва же ты, Тонька!
За пять лет! Ну, хоть бы строчку
Написать: жива – здорова…
Что ещё ей нужно было?
Только эти вот два слова…
Как она тебя любила!
Перед смертью незадолго,
Плача, так меня просила
До тебя смотреть
Карточку твою носила
При себе в грудном кармане,
Всю залитую слезами»…
Всё поплыло, как в тумане,
У меня перед глазами.
«Завтра сходим на могилу.
Что застряла на пороге?
Заходи. Я пол помыла.
Вытирай получше ноги…
Я пойду. Делов хватает
У меня в хозяйстве… Тонька,
Ты поплачь», – и тётя Тая
Побрела домой тихонько.
Я вошла. Мороз по коже:
На меня глядит с портрета
Молодая мама. Может,
Задержалась мама где-то?
Вот сейчас откроет дверь и
Скажет: «Я пришла из храма».
Я не верю! Я не верю!
Быть не может! Мама! Мама!
Мне б заплакать, только слёзы
Все мои давно иссякли.
Вдруг смотрю: в углу – та роза
Под иконою, и капли,
Капли жёлтые, густые
На пол, словно воск, стекают…
В гневе я на миг застыла:
«Ах, разлучница такая!
Ты жива? Жива! А мама?
Где дитя моё? А Нина?
И не ты ли смерть Романа
Мне подстроила?» – Поникла
Роза жёлтой головою,
Будто, правда, виновата.
И тогда я как завою!
Как волчица, чьи волчата
Все погибли разом, или,
Может быть, ещё страшнее,
Будто всех в одной могиле:
Мамочку, и рядом с нею
Нину, Рому, и сыночка,
Что в утробе загубила,
Вижу. Так одна до ночи
Я без слёз всё выла, выла.
И нещадно, что есть мочи,
Я, не ощущая боли,
Раздирала розу в клочья.
Острые шипы кололи
Пальцы ранили, и руки,
Мне как будто – мало, мало!
Кровь горячей тонкой струйкой
На пол медленно стекала.
12
Я помню смутно: ночь. Иду.
(Уже молчу, не вою),
Бреду к сараю как в бреду
С верёвкой бельевою.
Служила долго нам она,
Пусть отдохнёт, не так ли?
Взошла кровавая луна.
И звёзды, словно капли,
Густые, красные, кап-кап…
Но только мимо, мимо…
Теперь уже наверняка
Мы встретимся, любимый!
Я знаю: ты не держишь зла,
И Нина не в обиде.
Она взяла и увела
Тебя в свою обитель.
Одним глазком на вас взглянуть
И, примирившись с вами,
Отправиться в дальнейший путь:
Мне к маме надо, к маме.
13
Там, в сарае, прочный гвоздь в стене…