Белая Гора
Шрифт:
Я стою, кручу в руках верёвку.
Как-то раньше не случалось мне
Петли делать – тут нужна сноровка.
Искоса смотрю: уже луна
Вверх ползёт по чёрной тверди неба,
Только как-то мертвенно бледна,
Видимо, от страха побледнела.
В небе, как в душе моей, темно.
Звёздочки, как мелкие слезинки,
Падают – кап-кап – на землю, но
Только мимо, мимо Антонинки.
Я кручу, кручу верёвку… Вдруг
Появился старец очень странный.
Я ему: «Ты не поможешь, друг?»
Он мне отвечает: «Здравствуй, Анна!» –
«Я не Анна. Впрочем, всё равно,
Дарья, Марья, Тая или Рая,
Помоги петлю…» – «Пойдём со мной. –
И повёл подальше от сарая. –
Помогу, пойдём». Он взял меня
За руку, как девочку. Послушно
Я пошла за ним. Мы шли три дня,
Может быть, и больше. «Ты покушай,
На, испей водицы»… Только я
Крошки проглотить была не в силах,
Будто та верёвка для белья
Горло всё давила и давила.
Старец что-то говорил, а мне
Только бы молчать, и я молчала.
Я брела, как будто в полусне,
Равнодушно. Мы пешком сначала
Шли. Потом был скорый поезд. Вновь
Пешими вдвоём по бездорожью.
Путь казался бесконечным, но
Как-то ночью подошли к подножью
Острой белокаменной горы,
Окружённой тёмным старым лесом.
На вершине огонёк горит.
«Посидим немного и полезем…
Отдохнула? Ну, теперь пора.
Здесь начнётся путь твой постоянный.
Это путь к себе. Твоя Гора
Ждёт тебя давно. Вставай же, Анна!»
14
Мы поднимались не спеша
И часто отдыхали.
Я – долго, тяжело дыша,
А старец мой – едва ли
Он уставал: не шёл – летел
Как будто бы на крыльях.
Путь находил он в темноте
Без всякого усилья.
И высока, крута, остра
И с виду неприступна
Была та самая гора.
Я размышляла тупо:
«Куда-то он ведёт меня,
Мне ж – никакого дела…»
Мы восходили по камням
Как по ступеням белым.
И много раз моя нога,
Срываясь, вниз скользила,
Но, будто, кто-то помогал:
Невидимая сила
Могла внезапно поддержать –
И сразу отступала.
И снова я должна шагать
Сама. И я шагала.
«И кто же это мог помочь?
Чьи руки?» – мысли эти
Порой мелькали. Так всю ночь
Мы шли. И на рассвете
Мы до вершины добрались.
«Что здесь? Конец?» – «Начало!»
Тогда я посмотрела вниз:
Край горизонта – алый.
Там простирались на восток
Леса ковром зелёным.
И красный огненный цветок
Стал вырастать. И звоном,
И щебетом, жужжаньем вдруг
Наполнилось пространство,
И гор далёких полукруг
Был синим-синим. В трансе
Стою. И крупные цветы,
И мелкие цветочки
У ног моих… Дар красоты
Такой за что мне? Точно,
Мне кто-то говорит: Взгляни!
Прекрасна жизнь земная,
Цени отпущенные дни,
Живи, не вспоминая
О прошлом! – Но уже ответ
В уме моём спонтанно:
Вот, я живу, а их-то нет,
Нет Нины, нет Романа.
Они увидеть красоту
Такую не успели.
А мамочка? Её мечту
Я помню: мы хотели
Поехать к морю… Пролила
От горя слёз немало,
И дальше нашего села
Нигде не побывала.
И тут мой спутник молвил: «Нам
Пришла пора расстаться.
Я ухожу, а ты должна
Молиться…» И растаял
Внезапно, так же, как возник.
Лишь эхом: «До свиданья!..»
А я на землю в тот же миг
Упала без сознанья.
ЧАСТЬ II – НА ГОРЕ
1
Я очнулась в комнате пустой.
Слабость. Голова болит немножко.
Сверху лучик солнца золотой
Проникает в низкое окошко.
Самодельная кровать узка.
Рядом столик с белою скатёркой,
А на нём – кувшинчик и стакан.
У кровати – старенький, потёртый
Коврик на естественном полу,
То есть, на камнях. Покой. Прохлада.
Наверху под потолком в углу
У иконы теплится лампада.
Просто. Скромно. Но какой уют!
Мне как будто с детства всё знакомо.
Знаю, знаю: я впервые тут,
Только сердце: здесь я дома! Дома!
Мама! Где ты, мама? Вот теперь
Встать бы мне, да не могу… Сама бы
Я навстречу ей открыла дверь…
Там шаги, шаги… Походка мамы!
На пороге женщина стоит, –
Инокини чёрные одежды.
Пожилая, строгая на вид:
«Здравствуй, дочка!» – «Кто Вы?» – «Мать Надежда.
Так зовут меня в монастыре
Нашем те, кто друг для друга – сёстры.
Здесь давно живём мы на горе
Удалённой, неизвестной, с острой,
Грозною вершиной, как копьё,
Будто богатырь стоит в дозоре…
Как нашла нас, имя нам своё,
Привело тебя какое горе
(Видно, велика твоя беда),
Коль захочешь, позже нам откроешь.
Раз уж ты сама дошла сюда,
Поживи. То воля Божья…» Роем