Белая гвардия
Шрифт:
Клапаны обоих боковых окошек подняты, так что света хватало, чтобы рассмотреть в деталях довольно пикантную Сцену. Вполоборота к нему на брезентовом полу сидела, подобрав ноги, белая девушка в зеленых шортах и белой блузке, расстегнутой сверху донизу. Рядом стоял на коленях здоровенный пожилой негр в красной набедренной повязке и, приобняв одной рукой, другой поглаживал незагорелые округлости, жмурясь от удовольствия, что-то негромко болтая. Она не сопротивлялась, только всхлипывала, отвернув лицо, скрытое рассыпавшимися светло-каштановыми волосами.
Кое-что начинало проясняться. Поскольку у геологов имелась одна-единственная женщина,
Вождь, ловко опрокинув ее на пол, принялся расстегивать на ней шорты. Убедившись, что никто его со стороны так и не заметил, Мазур примерился, подхватил автомат, одним быстрым движением распорол стенку палатки сверху донизу и ворвался туда. Вождь только и успел, что повернуть голову — а в следующий миг очень качественно получил по сопатке толстой подошвой высокого армейского ботинка, после чего отлетел в угол.
Поскольку оружия нигде не видно, вождя можно смело не считать полноценной боевой единицей и без опаски оставлять в тылу — к тому же очухается не сразу… Подняв полог, Мазур выскочил наружу, не теряя ни секунды, приласкал одного выдвижным прикладом западногерманского автомата, а второго сбил ногой, одновременно выбив прикладом оружие, добавил сверху ребром ладони. Обоих следовало надолго исключить из числа противников, особенно первого, взвывшего нечеловечески, зажавшего обеими руками ушибленное место…
Те, у грузовика, так и не успели ничего сообразить — и Мазур, в два прыжка оказавшись перед ними, выпустил по земле длинную очередь. Фонтанчики пыли прошлись у самых их босых подошв. Эффект получился ожидаемый — даже не сделав попытки схватиться за оружие, трое скорчились, закрывая ладонями головы, а четвертый, извернувшись, проворно заполз под грузовик и притаился там, отчего-то полагая, должно быть, что никто его теперь не видит и о нем все забудут.
За спиной простучала очередь. Мазур обернулся без всякой поспешности. Там все оказалось в должном порядке, тот, что охранял солдат, стоял, задрав кверху руки. Один из тех, что охранял палатку, катался по земле, воя и держась за живот, а второго Леон с нехорошей улыбочкой держал на прицеле, и тот, посерев лицом, бросив винтовочку, тоже старательно тянул руки вверх. «Шпана, честное слово, — с нескрываемым превосходством подумал Мазур. — И обратите внимание, господа — ни одного убитого или раненого, гуманизм чистейшей воды…»
К ним уже направлялась Принцесса, сопровождаемая третьим наемником, оставленным Мазуром в роли телохранителя, — учитывая обстановку, он решил, что может ненадолго передоверить свои обязанности другому.
Заглянул в палатку. Там сидели на полу четверо белых (один пожилой, в благородных
— Что тут творится? — спросила Принцесса с любопытством.
— Да вот… — сказал Мазур, показав на сваленные в кучу французские магазинки. — Нападение…
— Какое, к черту, нападение? Тут никогда не было мятежников…
— Посмотри вон в той палатке. Там все наглядно представлено…
Заслышав шумную возню и азартные вопли, он обернулся. Доблестные армейцы во главе со своим капралом увлеченно пинали своего недавнего конвоира, словно мяч во дворе гоняли. Пожав плечами и хмыкнув, Мазур отвернулся, ханжески сказав себе, что не должен вмешиваться в здешние внутренние дела. Что ж, вполне предсказуемая реакция людей в погонах, привыкших, что всякий шпак должен издали кланяться любому облаченному в форму…
Вразвалочку направился следом за Принцессой, не испытывая ничего, кроме легкой скуки: несколько лет назад, здесь же, в знойной жаркой Африке, случился подобный казус: зажравшийся местный королек и советские красотки. Ничего нового…
В палатке ничего особенно не изменилось: переводчица сидела в уголке и всхлипывала, кое-как запахнув на груди оставшуюся без пуговиц блузку, а вождь, малость оклемавшийся, пытался встать, мотая головой по-лошадиному и упираясь руками в пол. Принцесса, с одного взгляда оценив ситуацию, ловко подбила носком тяжелого ботинка правое запястье вождя, так, что он снова растянулся в унизительной позе, глядя на нее снизу вверх.
Принцесса заговорила. Мазур не понимал ни слова, но ее тон был наставительным, презрительным, высокомерным, она цедила слова подобно беседующей с холопом графине. Вскоре Мазур без труда уловил «колонель Мтанга». Судя по тому, как вовсе уж печально посерело лицо вождя, услышавшего это славное имечко, слава Мтанги докатилась и до этих забытых богом и властями мест.
Вождь залепетал что-то. Принцесса ответила парой фраз, отнюдь не вернувших ему душевного спокойствия. Поскольку Мазуру на него было глубоко наплевать, он присел на корточки и сказал по-русски:
— Ну-ну, Ирина, все кончилось, не надо плакать…
Она попыталась улыбнуться сквозь слезы:
— А вы кто?
— Соответствующие органы, — сказал Мазур веско. — Которые и в Африке органы… — Оглянулся. Вождь, подобрав свои регалии, проворно выскочил из палатки. Принцесса подошла, присела рядом с ним на корочки:
— Распустились в глуши… Была бы еще персона… Захудалый род, отребье…
— И что ты с ним сделаешь? — не без любопытства спросил Мазур. — Он ведь вдобавок и армию обидел…
— А что с ним такого особенного сделаешь? — пожала плечами Принцесса, — пристукнешь его — снова начнутся вопли о тирании и терроре. Там стоит их грузовик, пусть убираются. Есть хорошее, испытанное средство: прислать им на постой роту солдат. Вот тогда взвоют… Знаешь, что самое забавное? Он клянется, что хотел сделать девушку своей законной третьей женой. То есть не законной, конечно, многоженство давно запрещено как пережиток темного прошлого и тяжкого наследия колониализма, но в глуши, легко догадаться, процветает… — Она фыркнула: — Возможно, он и не врет…