Белая как снег
Шрифт:
Он прошел мимо ярко-зеленой живой изгороди, выглядевшей так, словно ее стриг математик, и уже собирался войти в большую дверь, как у него зазвонил телефон. У Мунка были сомнения по поводу кандидатуры Уксена. Поговаривали, что он бесцеремонный и чересчур самонадеянный, но в отделе необходимо иметь многообразие мнений, разные типы личности. Может, пора и поговорить с ним. Катья не объяснила внятно, почему тогда попросила о переводе в Крипос, но ее недружелюбное высказывание в адрес Карла на брифе несколько дней назад навело Мунка на мысль, что, видимо, Уксен и был причиной. Мунк потерпел фиаско. Как можно было не понять это раньше? Но отдел ведь открыли совсем недавно, и признавать поражение не очень-то хотелось. Вносить изменения в штате уже на первом году работы. Но, видимо, момент настал.
– Привет, Карл, что там у тебя?
Освещенный лучами выглянувшего из-за облаков солнца, Мунк вынул сигарету из кармана и чиркнул зажигалкой.
– Уле Гуннар Сульшер. Картинка вырисовывается, но не знаю. Что-то мне подсказывает, что я бы лучше выполнил эту работу, слетав туда. Поболтав с людьми.
Речь шла о проверке информации по мужчине с карандашного портрета, полученной Фредриком от мальчиков, которых он опрашивал в школе. С их слов, тот хвалился, что играл в футбол с норвежской знаменитостью, но потом получил травму, разрушившую его карьеру.
– Он всегда играл за Клаусененген. В юности дебютировал в команде A, ему было семнадцать. Стоит ли мне ехать туда, чтобы посмотреть старые фото команды? Мне удалось связаться с одним из бывших тренеров. Что думаешь, стоит оно того или нет?
– Не знаю. Что мы имеем по этому направлению? Информация от третьих лиц, которая вполне может оказаться выдумкой, но в данном случае сведения необычные, я считаю, надо попробовать.
– Ты хочешь сказать, если он лжет, зачем лгать так конкретно?
– Вот-вот. Думаю, можешь съездить на день-два. Держи меня в курсе, ладно?
– Хорошо, – пробасил Уксен и положил трубку. В этот момент на лестнице показалась Миа с бананом в руках.
– Вы идете или как?
– Иду-иду.
Улыбнувшись, Мунк прошел за ней в почтенное здание.
– Ну и ну. Ты правда живешь здесь?
Миа пожала плечами.
– Я сама не поняла, как так вышло, но у меня есть ключи, так что… Разуйтесь здесь, пожалуйста.
Бросив шкурку на кухонную столешницу, Миа босиком прошла вперед в огромную белую гостиную с лепниной на потолке. Хорошо освещенная комната была абсолютно пуста, кроме стен, завешанных фотографиями и заметками.
– Вот это да, – удивился Мунк. – Наверное, тут надо было делать нам кабинеты.
– Да, – согласилась Миа, судя по всему даже не услышав, что он сказал.
Она уже стояла у стены, где висело всего несколько фото.
– Что у тебя тут? – спросил Мунк, встав рядом с ней.
Миа убрала волосы с глаз.
– Я могу ошибаться. Когда мы с вами договорили по телефону, меня снова стали терзать сомнения, но ведь любой теории стоит дать шанс, верно?
– Абсолютно верно, – кивнул Мунк, выключив звук на телефоне.
– Кстати, мне ответил Патрик.
– Он собирался приехать ко мне после брифа, но ему стало плохо. Что-то с животом. Думаю, это не индийская еда, у меня все нормально. Он надеется, это ненадолго, и я оставила место для его фотографий.
Миа указала на пустую часть стены.
– Рассказывай, – сказал Мунк.
– О’кей. Сначала я смотрела на места преступления, да? На то, как расположены тела мальчиков. Почему Рубен голый, а Томми в трусах? И так же в Швеции. Почему Оливер голый, а Свен-Улуф в трусах? Плюс то, что сказали одноклассники. Он хотел заполучить Рубена… кстати, есть еще новости?
– Вилкинсон с командой продолжают прочесывать местность. Звонят в двери, трясут людей, ну ты знаешь. Много сплетен, мало конкретной информации. Есть несколько свидетелей, которые видели, как нам кажется, одного и того же человека, правда издалека, но команда работает, так что я надеюсь, оттуда будут еще новости. Всегда есть кто-то, кто что-то знает, не подозревая об этом, говорю по опыту.
– Хорошо. А что по наброскам? Звонил кто-то?
– О, ну тут проще сказать, кто нам еще не звонил. У кого-то есть подозрительные дяди, а кто-то видел, как в соседский гараж пробирались неизвестные мужики. Ну ты знаешь, как это бывает.
– Честно говоря, не знаю.
Мунк улыбнулся.
– И правда, откуда тебе знать. Ты тут меньше недели, но работаешь так профессионально, что я забываю об этом.
– Это вы меня похвалили?
Она улыбнулась и дружелюбно посмотрела на него.
– Пожалуй, да.
– Спасибо. Как бы то ни было. Места преступлений. Похоже – нет, не то слово – совершенно очевидно, что в обоих делах он охотился на конкретного мальчика. Может, ему понравилось убивать обеих жертв, но мне кажется, что одну из них он особенно хотел. Понимаете?
– Конечно.
– И вот я долго и безрезультатно всматривалась в эти снимки, пока вдруг не поняла… Эй! Как можно быть таким тормозом. Мне надо смотреть на живых мальчиков, вот что нужно!
Она сняла со стены несколько фото и повесила их назад, просто чтобы подчеркнуть свою мысль.
– Смотрите.
Сделав шаг в сторону, она показала на четыре снимка.
– Смотрю.
Портреты всех четверых мальчиков при жизни.
– На что обратить внимание?
– Смотрите теперь.
Она убрала два портрета, оставив только Рубена и Оливера.
– Нет, погодите.
Миа подбежала к другой стене и вернулась с одним из снимков места преступления.
– Вот так лучше. На портрете Оливер задолго до убийства. Представьте, что волосы у него были такие же, как перед смертью. Длиннее.
– Черт, – сказал Мунк, наконец поняв, о чем она.
Лицо Мии просияло победоносной улыбкой.
– Удивительно, как они похожи друг на друга, да?
– Почему я раньше этого не заметил? – пробормотал Мунк.