Белая Луна
Шрифт:
– Нет уж, Марина Константиновна, рассказывайте сейчас, иначе я не смогу работать!
– потребовала Милка.
– Та женщина, которую привезли в больницу, умерла. И Лина узнала ее.
– Узнала?
– удивилась Мила.
– Это Ирина, жена Глеба. Мы не смогли ее спасти, но ребенок, девочка выжила. Мы забираем ее себе.
– Какой кошмар! Что же произошло, и где сам Глеб?
– Мне сообщили, что он тоже погиб.
Мила на какое-то время замолчала, мать Лины даже решила, что их разъединили.
– Алло, ты меня слышишь, Мила, алло!
– Слышу, - отозвалась Мила, - Я в это не верю! Он жив!
– Вы обе сговорились? Почему вы так настойчиво утверждаете, что Глеб выжил?
– Потому что он не может умереть, не может и все!
– выкрикнула Мила и отключилась.
– Вот сумасшедшая девчонка! Сейчас бросит все, и примчится сюда! И что значит, не может умереть? Он бессмертный?
Глава 37. БЕЗЫМЯННЫЙ
Марина Константиновна задумчиво положила трубку. Ей показалось странным, что обе девушки - и ее дочь, и Мила в один голос заявили, что Глеб никак не может погибнуть. Почему? Ну, если они так уверены, надо попробовать поискать его по больницам. Если бы он был жив и здоров, он, скорее всего, разыскивал бы свою жену. Может, девушки правы и он лежит в больнице? Ведь, по словам той девицы, он был в машине вместе с женой и тестем. Она взяла в руки справочник. Полистала его и начала обзванивать больницы... К обеду она обзвонила все стационары в которых были отделения травматологии и нейрохирургии. Литвинова Глеба не было нигде. Отчества и года рождения она не знала. Но все равно, выходило, что Глеб не попадал в больницу. Марина Константиновна встала, и устало потянувшись, произнесла:
– А если у него не было с собой документов? Какая же я дурочка! Надо было спрашивать о безымянных больных. Может быть, в какой-нибудь больнице и есть такой?
Но с ужасом посмотрев на огромный список, она подумала, что это маловероятно. И решила больше не звонить. Если он жив - найдется. А если нет, пусть Лина пока пребывает в неведении и надеется на лучшее...
Глеб всю ночь просыпался и долго лежал без сна. Его мучили кошмары. Болела нога, но это его беспокоило меньше всего. Спасть хотелось страшно, но как только он начинал дремать, перед ним сразу возникало грустное лицо Ирины. Она плакала, и, держа на руках их ребенка, что-то ему шептала. Но Глебу так и не удалось разобрать что... Всю ночь он промучился, боясь закрыть глаза, а к утру, когда медсестра принесла градусники, он попросил дать ему что-нибудь успокаивающее. Медсестра посмотрела на него с жалостью, но так ничего и не сказав, покинула палату. На соседней койке храпел сосед, в окно начинали пробиваться первые солнечные лучи, но Глебу было неуютно и страшно. Он так ничего и не узнал о судьбе Ирины и ребенка. Куда пропала Ленка?
– подумал он. Пошли уже третьи сутки, после аварии. Неужели она так и не смогла узнать, что стало с Ириной и тестем?
– Эй, парень, давай градусник!
– услышал он громкий окрик медсестры.
Глеб открыл глаза. Над ним нависая полной грудью, стояла все та же медсестра.
– Что ты так кричишь?
– спросила она.
– Значит, я все-таки уснул, - простонал Глеб.
– Я же просил успокоительное! Мне снятся кошмары.
– Как тебя звать-то?
– с сочувствием глядя на него, спросила медсестра.
– А разве на кровати не висит табличка?
– удивился Глеб.
– Откуда ей висеть? Мы так и не знаем, кто ты есть! Сейчас градусники соберу и приду к тебе. Заполним все бумаги. А то лежишь тут безымянный! Мало ли, вдруг кто-то тебя ищет?
– Вряд ли... Меня некому искать. Если только тесть и жена выжили, но жена может быть в роддоме.
– Бедолага!
– вздохнула сестра и вышла.
Через несколько минут пришла другая медсестра и вколола ему какой-то укол. Глеб немного полежал с открытыми глазами, а потом веки начали слипаться и он, наконец, провалился в крепкий спасительный сон.
Когда он проснулся, в палате было совсем светло. Возле него уже хозяйничала Ленка, она раскладывала апельсины и яблоки на тумбочке, и, с трагическим выражением лица смотрела на открывшего глаза Глеба. Потом она горестно вздохнула и спросила:
– Как ты, дорогой?
– Боже! Где ты болталась? Я же просил тебя узнать...
– Молчи! Прошли только сутки, я же не метеор!
– Потом Ленка опустила глаза и без всяких предисловий, словно обухом по голове, выпалила, - мне очень жаль, Глеб. Но твоя Ирина и тесть погибли.
– А ребенок?
– с замиранием сердца, спросил Глеб.
– Если мать погибла, значит, и ребенок тоже! Она же его еще не родила!
– Уходи!
– прорычал Глеб.
– Оставь меня!
– Это ты так меня благодаришь?
– удивилась Ленка.
– Ты же мужчина! Я не стала тебя подготавливать к страшному известию, как лилейную барышню.
– Уйди, мне надо побыть одному. Спасибо, - тихо сказал ей Глеб и закрыл глаза. По щеке покатилась крупная слеза. Он вытер ее ладонью, но сдержаться не смог. В груди что-то сжалось в комок и перевернулось, будто просясь наружу, он хрипло вздохнул и зарыдал в голос...
В палату прибежала медсестра, за ней врач. Началось жуткая суматоха. Обалдевший сосед сидел на своей кровати и, испуганно глядя на Глеба, пытался его утешить. Ему вкололи еще успокоительного, пожилой врач что-то ему говорил, но Глеб ничего не слышал. Ему было совершенно безразлично, что происходит вокруг, его терзала невыносимая боль, разрывая на части все его существо...
Ленка еще немного постояла возле кровати Глеба, равнодушно наблюдая за этой суетой, и решила выйти на улицу. В этих больницах всегда такая духота и постоянно чем-то воняет! Через какое-то время, когда Глеб успокоится, она вернется, и приступит к осуществлению своего плана...
Ее абсолютно не трогали переживания Глеба. Пусть поплачет, в конце концов, он никогда не любил жену! И чего так убиваться из-за ее смерти?
– подумала она и тихонько выскользнула из палаты.
С удовольствием вдохнув свежего весеннего воздуха, Ленка выбежала с территории больницы и пошла к метро. Лучше она уедет домой, а к вечеру, снова появится в палате Глеба, решила она. Пусть привыкает. Теперь он никому не нужен! Только ей! Она самодовольно улыбнулась, и спустилась в подземный переход...
Ленка вернулась в больницу вечером в часы приема посетителей. Она, как ни в чем не бывало, вошла в палату и лучезарно улыбнувшись, поцеловала Глеба в щеку.
– Что ты делаешь?
– почти грубо спросил Глеб.
– А разве я не могу тебя утешить?
– Меня никто не утешит!
– он посмотрел ей в глаза и спросил, - Что тебе от меня нужно?
– А ты, оказывается, неблагодарный!
– сделав вид, что обиделась, сказала Ленка.
– Извини, но мне сейчас не до поцелуев! Я еле в себя пришел от того, что ты мне сказала. Бедная Ирина, бедный малыш...