Белая львица
Шрифт:
– Приметы у вас есть?
Ответ последовал незамедлительно:
– После убийства он угнал машину у молодой парочки. К сожалению, они так перепугались, что описывают его наружность весьма противоречиво.
– Они, случайно, не слышали, как он говорит?
– Вот тут их показания сходятся. Он говорил с каким-то иностранным акцентом.
Валландер почувствовал, как нервы напряглись до предела. Он рассказал Лувену о разговоре с Альфредом Ханссоном и о человеке, который за десять тысяч крон снял заброшенный дом.
– Это, безусловно, надо учесть, - сказал
– Хотя звучит странно.
– В этом деле все странно. В понедельник я бы мог приехать в Стокгольм. Подозреваю, мой африканец там.
– Возможно, он замешан в истории со слезогонкой на дискотеке в Сёдермальме.
Валландер вспомнил, что накануне читал об этом в «Истадс аллеханда».
– Расскажи-ка подробнее, - попросил он.
– Кто-то бросил газовые гранаты в сёдермальмском клубе. В дискотеке, где обычно много африканцев. Раньше там никаких неприятностей не случалось. И вот пожалуйста. Вдобавок была перестрелка.
– Ты присмотрись к этим пулям. Их тоже надо отдать на экспертизу.
– По-твоему, в этой стране один-единственный пистолет?
– Нет. Просто я ищу связи. Неожиданные связи.
– Ладно, я распоряжусь. Спасибо за звонок. И о твоем приезде группе розыска сообщу.
Как и договаривались, в пять они собрались снова; на этот раз совещание было очень коротким. Мартинссон сумел подтвердить большую часть показаний Стига Густафсона, который был теперь практически вне подозрений. Но Валландер еще сомневался, сам не зная почему.
– Мы не будем полностью его исключать, - решил он.
– Сперва еще раз внимательно просмотрим все связанные с ним материалы.
– А что, собственно, ты рассчитываешь найти?
– удивился Мартинссон.
Валландер пожал плечами:
– Сам не знаю. Просто беспокоюсь, не рано ли мы его отпускаем.
Мартинссон хотел было возразить, но передумал. Он очень уважал мнение и интуицию Валландера.
Сведберг перекопал целую гору сообщений, поступивших в полицию по телефону. Но не нашел ничего, что проливало бы новый свет на убийство Луизы Окерблум или на взрыв дома.
– Кто-то ведь должен был видеть африканца, у которого не хватает пальца на руке, - заметил Валландер.
– А может, он вообще не существует, - сказал Мартинссон.
– Палец-то существует, - возразил Валландер.
– Не у привидения же его отрубили.
Потом Валландер коротко доложил о своих изысканиях. Помощники согласились, что ему стоит съездить в Стокгольм. Как ни невероятно, могла существовать связь между смертью Луизы Окерблум и убийством Тенгблада.
Под конец они просмотрели список наследников - владельцев взорванного дома.
– С этим можно подождать, - сказал Валландер.
– Вряд ли мы найдем тут полезную зацепку.
Отправив Сведберга и Мартинссона по домам, он позвонил прокурору, Перу Окесону, и коротко доложил о положении дел.
– Никуда не годится, если мы не сумеем вскоре раскрыть это убийство, - сказал прокурор.
Валландер не мог с этим не согласиться. Они решили встретиться утром в понедельник и внимательно проанализировать все, что сделано до сих пор. Понятно, Окесон опасается, как бы его впоследствии не раскритиковали за небрежность в расследовании. Закончив разговор, Валландер погасил настольную лампу и вышел из управления. Сел в машину и проехал к больничной парковке.
Бьёрку полегчало, в понедельник он рассчитывал выписаться. Выслушав Валландера, он тоже сказал, что в Стокгольм съездить стоит.
– Раньше такой был спокойный округ, - сказал Бьёрк, когда Валландер собрался уходить.
– Никаких примечательных событий. А теперь его будто подменили.
– Не только его, - заметил Валландер.
– Ты говоришь о совсем других временах.
– Старею, - вздохнул Бьёрк.
– Не ты один, - ответил Валландер.
Эта фраза так и вертелась у него в голове, когда он вышел из больницы. Было почти полседьмого, и он здорово проголодался. Мысль о том, чтобы стоять дома у плиты, вызывала отвращение. И он быстро решил поужинать в городе. Съездил домой, принял душ, переоделся. Потом попробовал дозвониться в Стокгольм, своей дочери Линде. Долго слушал гудки и в конце концов повесил трубку. Спустился в подвал, записался на стирку. Потом пешком зашагал в центр. Ветер утих, но было весьма свежо.
Старею, думал Валландер. Всего-то сорок четыре года, а уже чувствую износ.
Эти мысли вдруг разбудили в нем злость к жизни. От него самого зависит, чувствовать ему себя прежде времени стариком или нет! И работа, и пятилетней давности развод тут ни при чем. Главное - изменить положение, но вот как?
Выйдя на площадь, он прикинул, где бы поесть, и в припадке щедрости выбрал «Континенталь». Спустился вниз по Хамнгатан, на миг задержался у витрины магазина электротоваров и пошел дальше, к гостинице. Кивнул девушке-администратору, заодно вспомнив, что она училась в одном классе с его дочерью.
Ресторан был почти пуст. На миг Валландер даже рассердился. Сидеть в одиночестве в пустом зале - это уж чересчур. Но все-таки сел за столик. Раз решил, ничего менять не будет.
Перемена в моей жизни начнется завтра, подумал он и скривился. Когда речь шла о собственной жизни, он всегда отодвигал самое главное на будущее. А вот в работе упорно следовал противоположному принципу. Важное - прежде всего. Двойственность натуры, никуда не денешься.
Он сидел в той части ресторана, что относилась к бару. Молодой официант подошел к столику, спросил, что он будет пить. Лицо официанта показалось Валландеру смутно знакомым, но он не помнил, где его видел.
– Виски. Без льда. Но отдельно стакан воды.
Он выпил виски, как только его подали, и сразу заказал еще. Охота напиться нападала на него крайне редко. И сегодня был как раз такой случай.
После третьего стакана Валландер вспомнил, кто этот официант. Несколько лет назад он допрашивал этого парня в связи со взломами и угоном автомобилей. Потом тот был арестован и получил срок.
Значит, с ним все в порядке, думал он. И я не стану напоминать ему о прошлом. Может, ему вообще лучше, чем мне? Если учесть ситуацию.