Белая львица
Шрифт:
– Ты в розыске, - сказал он.
Валландер недоуменно посмотрел на него:
– Кто?
– Ты, - повторил Стен Виден.
– Ты объявлен в розыск. По всей стране. Кроме того, между строк можно вычитать, что у тебя временное умопомрачение.
Валландер выхватил у него газету. Его фотография, а рядом Бьёрк.
Стен Виден сказал правду. Он в розыске. Как и Коноваленко. Вдобавок его подозревают в невменяемости.
Он с ужасом посмотрел на Стена Видена:
– Позвони моей дочери.
– Уже позвонил, - ответил тот.
– Сказал, что с головой у тебя по-прежнему все в порядке.
– Она поверила?
– Да. Поверила.
Валландер сидел не шевелясь. Потом принял решение. Что ж, он сыграет роль, которую ему отвели. Истадский комиссар уголовной полиции, не вполне вменяемый, исчезнувший и объявленный в розыск. Так он получит то, в чем более всего нуждается.
Время.
Увидев Валландера в тумане неподалеку от моря, на поле, где паслись овцы, Коноваленко с удивлением признал, что встретил достойного противника. Произошло это в ту самую минуту, когда пуля настигла Виктора Мабашу и он, уже мертвый, падал навзничь. Коноваленко услышал в тумане крик, резко повернулся и одновременно прянул в сторону. Тогда-то он и увидел его, слегка располневшего провинциального полицейского, который снова и снова бросал ему вызов. Да, он явно недооценил этого человека. Затем у него на глазах Рыков упал, получив две пули в грудь. Прикрываясь трупом африканца, Коноваленко пятился по прибрежному склону, зная, что Валландер пойдет за ним. Полицейский не отступит, и он очень опасен.
В густом тумане Коноваленко бежал вдоль берега. На бегу связался с Таней по мобильному телефону, который был у него с собой. Таня ждала в машине на истадской площади. Меж тем Коноваленко был уже у ограды полигона и, выбравшись на шоссе, увидел щит с надписью «Косеберга». По телефону он руководил Таней, объясняя ей, как ехать, и постоянно призывая соблюдать осторожность. О смерти Владимира он не сказал ни слова. Успеется. Все это время он внимательно следил за окрестностями. Валландер был где-то рядом, этот первый опасный и беспощадный швед, какого он встретил лицом к лицу. Но вместе с тем Коноваленко не слишком доверял своему впечатлению. Валландер всего-навсего провинциальный полицейский. Что-то в его поведении вообще было не так.
Вот наконец и Таня. Коноваленко сел за руль, и они поехали к дому в Тумелилле.
– Где Владимир?
– спросила она.
– Позже приедет, - ответил Коноваленко.
– Нам пришлось разделиться. Я после съезжу за ним.
– А африканец?
– Мертв.
– Полицейский?
Он не ответил. Таня поняла, что операция прошла не вполне удачно. Коноваленко ехал с превышением скорости. Что-то мучило его, лишало привычного спокойствия.
Именно тогда, в машине, Таня поняла, что Владимира нет в живых. Она ничего не сказала, держала себя в руках, пока они не вошли в дом, где Сикоси Цики, сидя в кресле, встретил их равнодушным взглядом. Там она разрыдалась. Коноваленко ударил ее ладонью по щеке, раз, другой, третий, все сильнее. Но она билась в истерике, пока он не накачал ее транквилизаторами, причем в такой дозе, которая мгновенно ее усыпила. Все это время Сикоси Цики неподвижно сидел на диване, глядя на них. Коноваленко казалось, будто он на сцене, а Сикоси Цики - единственный внимательный зритель. Когда Таня отключилась - то ли уснула, то ли впала в беспамятство, - Коноваленко переоделся и налил себе стакан водки. Виктор Мабаша наконец был мертв, но он не испытывал долгожданного удовлетворения. Конечно, кое-какие чисто практические проблемы разрешились, в том числе щекотливая ситуация с Яном Клейном, но он знал, что Валландер придет за ним.
Этот не отступит, снова отыщет след.
Коноваленко залпом выпил еще стакан водки.
Африканец на диване - безмолвный зверь, думал он. Смотрит на меня в упор, без враждебности, без дружелюбия, просто смотрит, и все. Ничего не говорит, ни о чем не спрашивает. Если надо, сутками будет так сидеть.
Пока Коноваленко было нечего ему сказать. С каждой уходящей минутой Валландер подбирается все ближе. И ему необходимо перейти в наступление. Подготовка к заданию, к операции в ЮАР, пока подождет.
Коноваленко знал, в чем слабость Валландера. Вот в это уязвимое место он и нанесет удар. Но где находится его дочь? Где-то неподалеку, вероятно в Истаде. Однако не в квартире.
Через час у него сложился план действий. Правда, сопряженный с большим риском. Но он понимал, что в борьбе с этим странным полицейским без риска не обойтись.
Ключом к его плану была Таня, а поскольку она будет спать еще долго, остается только ждать. Ни на миг не забывая, что Валландер где-то там, в тумане и тьме, и что он подбирается все ближе.
– Как я понимаю, большой человек не вернется, - сказал вдруг Сикоси Цики. Голос у него был очень низкий, английский язык звучал певуче.
– Он совершил ошибку, - отозвался Коноваленко.
– Оказался чересчур медлителен. Как видно, вообразил, будто есть возможность отступить. Но так не бывает.
В этот вечер Сикоси Цики не произнес более ни слова. Встал с дивана и ушел в свою комнату. Коноваленко подумал, что, несмотря ни на что, преемник, присланный Яном Клейном, нравится ему куда больше. Надо будет упомянуть об этом завтра, в разговоре с ЮАР.
Все, кроме него, спали. Шторы были плотно задернуты, и он опять налил себе водки.
Около пяти утра он тоже лег спать.
Таня вошла в Истадское полицейское управление около часа дня в субботу, 16 мая. Она все еще была не в себе, потрясенная смертью Владимира и одурманенная транквилизаторами, которыми ее накачал Коноваленко. Однако решимость помогала ей держаться. Ее мужа застрелил Валландер. Тот полицейский, что приходил к ним в Халлунду. Рассказ Коноваленко о смерти Владимира совершенно не соответствовал действительности. Но в результате для Тани Валландер выглядел чудовищем, необузданным, жестоким садистом. Ради Владимира она сыграет роль, какую отвел ей Коноваленко. А потом будет ждать подходящей минуты, чтобы убить самого Коноваленко.
Она вошла в проходную. Женщина за стеклом улыбнулась ей навстречу и спросила:
– Чем я могу вам помочь?
– Я хочу подать заявление, мою машину ограбили, - сказала Таня.
– О-о, посмотрим, кто может вас принять. У нас тут нынче все вверх дном.
– Понимаю, - сказала что творится.
– Никогда не думала, что у нас в Истаде случится такое, - сказала дежурная.
– Да, знал бы, где упадешь, соломки бы подстелил.
Она попыталась связаться с сотрудниками. Наконец кто-то ответил.
– Мартинссон? Найдешь минутку принять жалобу о взломе автомобиля?
Из трубки доносился возбужденный голос, протестующий, сердитый. Но женщина не сдавалась.
– Что бы ни было, а работать нужно как всегда, - сказала она.
– Кроме тебя, я никого не застала. Да это и не займет много времени.
Сотрудник на другом конце провода сдался.
– Вас примет инспектор Мартинссон.
– Женщина указала Тане, куда пройти: налево, третья дверь.
Таня постучала и вошла в кабинет, где царил сущий хаос. Мужчина за столом выглядел утомленным и загнанным. На столе горы бумаг. Встретил он ее с плохо скрытой досадой, но предложил сесть и полез в ящик за бланком.