Белая львица
Шрифт:
– Характер у Дымки, конечно, неровный. Но сегодня ей, по-моему, охота посоревноваться. Места себе не находит в деннике. Чувствует, что дело серьезное. Так что препятствовать ни к чему. Будут еще лошади из Норвегии, о них я мало что знаю. Думаю, она и их обойдет.
– А кто, собственно, ее владелец?
– спросил Валландер.
– Бизнесмен один, по фамилии Мурелль.
Валландер встрепенулся. Эту фамилию он слышал совсем недавно, только не мог вспомнить, в какой связи.
– Стокгольмец?
– Нет, он из Сконе. В Мальмё живет.
И тут Валландер вспомнил. Петер Ханссон, водяные колонки. Скупщик краденого по имени Мурелль.
– А чем этот Мурелль занимается?
– По-моему, какими-то темными делишками. Земля слухом полнится. Но платит вовремя. А я не вникаю, откуда у него деньги.
Валландер больше не стал расспрашивать.
– Пожалуй, я все-таки не поеду, - сказал он.
– Продукты Ульрика купила, - сказал Виден.
– Мы выезжаем с лошадьми через час-другой. Думаю, ты тут сам справишься.
– А «дуэт»? Он останется тут?
– Если хочешь, можешь его взять. Только заправь бак. Я вечно забываю.
Валландер смотрел, как лошадей погрузили на большие грузовики и увезли. Немного погодя он тоже уехал из усадьбы. В Истаде рискнул заглянуть на Мариягатан. Полный разгром. В наружной стене, на том месте, где было окно, зияет дыра, окруженная обломками кирпича. Он задержался там буквально на минуту и двинулся дальше, прочь из города. Проезжая мимо полигона, заметил далеко на поле полицейскую машину. Туман исчез, и расстояния казались куда меньше, чем ему запомнилось. Он направился дальше и свернул к косебергской гавани, прекрасно понимая, что его могут опознать. Впрочем, фотография в газетах была не очень-то похожая. Главное - не встретить знакомых. Он зашел в телефон-автомат, позвонил отцу. Как и надеялся, ответила дочь.
– Где ты?
– спросила она.
– Что ты делаешь?
– Слушай меня внимательно. Ты там одна?
– Конечно. Дед рисует.
– Больше никого нет?
– Я же сказала, что нет!
– Полиция не выставила охрану? Припаркованных автомобилей на дороге нет?
– Нильсоновский трактор на поле стоит.
– И все?
– Никого здесь нет, папа. Хватит этих расспросов.
– Я скоро приеду. Но деду ни слова.
– Ты видел, что пишут газеты?
– После поговорим.
Валландер повесил трубку и порадовался, что газетчики до сих пор не докопались, что Рыкова застрелил именно он. Даже если полиция это знает, там будут молчать, пока Валландер не вернется. После стольких лет службы он был в этом уверен.
Из Косеберги Валландер поехал прямо к отцу. Припарковал машину возле магистрального шоссе, а дальше пошел пешком, здесь его так и так никто не увидит.
Дочь ждала на крыльце. Когда они вошли в дом, она крепко обняла Валландера. Так они и стояли, молча. О чем Линда думала, он не знал. Но это лишь подтверждало, что они снова близки друг другу и слова совсем не нужны.
Они устроились на кухне за столом.
– Дед еще не скоро придет, - сказала Линда.
– Я достаточно постигла его трудовую мораль.
– Или упрямство.
Оба расхохотались.
Но Валландер тотчас опять посерьезнел. Не торопясь, рассказал ей, что произошло и почему он решил сыграть роль разыскиваемого, полупомешанного полицейского в бегах.
– А чего, собственно, ты этим добьешься? В одиночку?
Он не мог понять, чего в ее вопросе было больше - страха или недоверия.
– Я хочу выманить его. Хотя прекрасно понимаю, что в одиночку мне его не одолеть. Но чтобы покончить со всем этим, первый шаг я должен сделать сам, один.
Она быстро, словно в знак протеста, сменила тему:
– Он очень страдал? Виктор Мабаша.
– Нет, - ответил Валландер.
– Все произошло мгновенно. Наверно, он даже не понял, что умирает.
– Что с ним теперь будет?
– Не знаю. Вероятно, отправят на вскрытие. Кроме того, остается открытым вопрос: где родственники захотят его похоронить - здесь или в ЮАР? Если он вообще оттуда.
– А кто он, собственно, был?
– Не знаю. Иногда мне казалось, что между нами завязался какой-то контакт. Но он тотчас же снова ускользал от меня. Не могу сказать, что знаю, о чем он думал в глубине души. Странный он был человек, сплошное противоречие. Если люди становятся такими оттого, что живут в ЮАР, то этакой родины злейшему врагу не пожелаешь.
– Я хочу тебе помочь, - сказала Линда.
– И ты можешь помочь, - ответил Валландер.
– Позвони в полицию и попроси к телефону Мартинссона.
– Я не это имела в виду. Мне хочется сделать что-нибудь такое, чего никто другой сделать не может.
– Такие вещи заранее не спланируешь. Они случаются сами собой. Если случаются.
Она позвонила в управление и попросила Мартинссона. Но его не нашли. Прикрыв трубку рукой, Линда спросила, что теперь делать. Валландер помедлил. И в конце концов решил, что ни выбирать, ни ждать не приходится. Пусть ищут Сведберга.
– Он на совещании, - сказала Линда.
– И не может уйти.
– Объясни, кто ты. Скажи, дело не терпит отлагательства. Пусть уйдет с совещания.
Через несколько минут Сведберг ответил. Линда передала трубку Валландеру.
– Это я. Курт,- сказал комиссар.
– Но ты погоди удивляться. Ты сейчас где?
– У себя в кабинете.
– Дверь закрыл?
– Подожди минутку.
Валландер услышал, как он захлопнул дверь.
– Курт, - сказал Сведберг, - ты где?
– В таком месте, где вам нипочем меня не найти.