Белая роза
Шрифт:
– Не нравится мне тут, – сообщил Следопыт. – Наружу хочу. К псу Жабодаву.
– Стой спокойно. Мы тут пробудем недолго. Гоблин кривовато улыбнулся – своей знаменитой улыбкой. Да. Скоро мы выйдем. Возможно, ногами вперед, но выйдем.
Был там и полковник Сироп. Наша реакция его не обрадовала.
– Я хочу поговорить с вами, – сказал он. – В прошлый раз вы были не слишком расположены к беседе. Возможно, здешняя обстановка вам нравится больше?
– Отнюдь. Зато навевает мысли. Это что, наказание дерзнувшим наступить
– Игры. Не надо юлить, господин Фитиль. Отвечайте прямо. И сейчас. Или следующие несколько часов станут для вас исключительно неприятными.
– Задавайте вопросы. Но у меня появляется нехорошее предчувствие, что я не смогу дать те ответы, которые вы хотите услышать.
– Вам же хуже.
Я глянул на Гоблина. Тот впал в транс.
– Я не верю, что вы просто торговцы, – продолжал полковник. – Ваши вопросы выдают необычный интерес к человеку по прозванию Граи и к его дому. Следует заметить, что Грай подозревается либо в мятеже, либо в воскресительстве. Вот о нем и расскажите.
– Я о нем никогда не слышал до того, как приехал сюда, – сказал я правду – почти всю.
Думаю, полковник мне поверил. Но он медленно помотал головой.
– Видите? Вы не верите мне, даже когда знаете, что я не вру.
– Но говорите ли правду? В этом весь вопрос. Организация Белой Розы разделена на ячейки. Вы можете представления не иметь, кто такой Грай, и все же искать именно его. Он что, давно вестей не посылал?
Хитрый, гад.
Наверное, я слишком перестарался с безразличием. Полковник кивнул сам себе, оглядел нашу четверку, сосредоточился на Одноглазом.
– Негр. Немолод уже, а?
Меня удивило, что цвет кожи Одноглазого не привлек внимания раньше. Негры очень редко попадаются в краях севернее моря Мук. Полковник, скорее всего, первый раз сталкивался с чернокожим. А то, что одним из столпов Черного Отряда является очень старый негр, никак уж не тайна.
Я не ответил.
– С него и начнем. Он, пожалуй, послабее остальных.
– Убить его. Костоправ? – спросил Следопыт.
– Закрой рот и стой смирно, вот и все.
Черт. Но Сироп не обратил внимания на мое имя. Или я не так известен, как полагаю, и нуждаюсь в усекновении самолюбия.
А вот самоуверенность Следопыта полковника поразила.
– На дыбу его, – приказал он, ткнув пальцем в Одноглазого.
Одноглазый хохотнул и подставил подошедшим стражникам запястья. Гоблин хихикнул. Их веселье тревожило всех, не исключая и меня – я-то знаю, какое у них чувство юмора.
– Им это кажется забавным? – Сироп посмотрел мне в глаза: – Почему?
– Если вам не взбредет в голову вести себя цивилизованно, узнаете сами.
Полковник преодолел искушение отступить, решив, очевидно, что мы просто блефуем по-крупному.
Одноглазого повели на дыбу. Он, ухмыляясь, полез на нее сам.
– Тридцать лет ждал, чтобы ты на дыбе оказался, – пискнул Гоблин. – Что за незадача – дождался, а ворота не повернуть!
– Еще посмотрим, кто кому вкручивать будет, яблоко ты лошадиное, – огрызнулся Одноглазый.
Колдуны скандалили, мы со Следопытом стояли как столбы, а имперцы беспокоились все сильнее. Сироп явно раздумывал, а не снять ли ему с дыбы Одноглазого и не взяться ли за меня.
Одноглазого раздели. Гоблин кудахтал и танцевал джигу.
– Растяните его футов на десять, парни, – советовал он. – Мозги-то все равно комариные!
Кто-то попытался отвесить Гоблину оплеуху. Тот едва заметно отклонился. Стражник промахнулся совершенно, даже рука обороняющегося Гоблина едва задела его, но когда стражник поднес ладонь к лицу…
Десять тысяч кровавых точек. Складывавшихся в узор. Почти татуировку. Две сплетенные змеи, впившиеся друг другу в шеи. Если у змеи шея – это место сразу за головой.
Отвлечение. Я-то сразу понял. Через мгновение я перевел взгляд на Одноглазого. Тот ухмылялся.
Стражники, которым полагалось его растягивать, после грозного рыка полковника вернулись к своему занятию. Сироп чувствовал себя исключительно неуютно. У него уже зародилось подозрение, что дело тут нечисто, но пугаться он отказывался.
Палачи подступили к Одноглазому. Живот негра вспучился. И из пупка показался здоровенный премерзкий паук. Он подтянулся на двух лапках, потом вылез и расправил остальные. Брюшко его было с фалангу моего большого пальца. Паук отошел в сторонку, и на свет вылез еще один. Первый тем временем проковылял по ноге Одноглазого к мужику, державшему ворот, к которому прикреплялись ноги колдуна. Глаза стражника вылезли из орбит. Он повернулся к начальнику.
В подвале воцарилась абсолютная тишина. По-моему, имперцы забыли даже, как дышать.
Из раздувшегося брюха Одноглазого вылез еще один паук. И еще. С каждой новой тварью колдун чуть заметно уменьшался в размерах. Лицо его менялось, медленно превращаясь в морду паука, каким тот видится вблизи, – если у вас хватит духу посмотреть.
Гоблин хихикнул.
– Крути ворот! – взревел Сироп. Стражник в ногах Одноглазого попытался. Паук вскарабкался по рычагу ему на руку. Стражник заорал и взмахом руки отшвырнул восьминогого в тень.
– Полковник, – проговорил я самым обыденным голосом, на какой был способен, – это уже зашло достаточно далеко. Давайте не доводить до травм.
Стражников была целая толпа, а нас – только четверо, и Сиропу очень хотелось на это положиться. Но несколько его людей уже двинулись к выходу. Большинство отступило от нас. И все смотрели на полковника.
Проклятый придурок Гоблин. Энтузиазм его занес.
– Притормози, Костоправ, – пискнул он. – Это же такой шанс. Пусть немного потянут Одноглазого.