Белая роза
Шрифт:
– Вы меня действительно отпустите?
– Когда окажемся в безопасности.
– Угу. – Это его не обнадежило.
– Скажем так – когда доберемся до равнины Страха. Там много твоих приятелей собралось.
Паренек хотел завести со мной квазиполитическую дискуссию – почему это мы идем против Госпожи. Я отказался. Я не миссионер, обращениями в свою веру не занимаюсь. Слишком занят самокопаниями и самоуглублениями. Может, Ворон ему объяснит, когда Гоблин и Одноглазый приведут его в чувство.
Ночь
– Костоправ?
– Заходи, – ответил я.
Это был Гоблин. В темноте я не мог различить выражения его лица, но понял – новости неутешительные.
– Проблемы?
– Да. Нам его не вытащить.
– Ты что такое лопочешь? Какого черта?
– У нас мастерства не хватит. Таланта. Тут нужен кто-то посильнее нас. Мы ведь не великие маги, Костоправ. Мы фокусники. С парой заклятий под рукой. Может, Молчун тут смог бы помочь. У него иная магия.
– Сядь, а то упадешь. Одноглазый где?
– Отдыхает. Ему тяжело пришлось. То, что он там увидел, его чуть не доконало.
– Что именно?
– Не знаю. Я его только подстраховывал. И вытаскивал, прежде чем он там тоже не застрял. Одно знаю – без помощи нам Ворона не вытащить.
– Дерьмо, – произнес я. – Сраное, вонючее, говенное дерьмо. Гоблин, без Ворона нам не победить. У меня тоже не хватит сил. Половину тех документов я не переведу никогда.
– Даже с помощью Следопыта?
– Он читает на теллекурре. И все. Это и я могу, только хуже. А Ворон знал диалекты. Кое-что из переведенного им писалось именно на них. И еще – мы так и не знаем, что он делал тут. Зачем притворился мертвым и сбежал. От Душечки.
Может быть, я делал поспешные выводы. Со мной случается. Или поддался обычной человеческой слабости упрощения – вот вернется Ворон, и все встанет на свои места.
– Что же нам теперь делать? – спросил я вслух.
– Не знаю, Костоправ. – Гоблин встал. – Пусть Одноглазый очухается и расскажет, с чем мы столкнулись. Оттуда и начнем. – Ладно.
Колдун вышел. Я лег и попытался заснуть.
Стоило мне отключиться, как ко мне приходил кошмар: тварь, барахтающаяся в оставшемся от Курганья болоте.
Глава 36. Трудные времена
Смотрелся Одноглазый жутко.
– Тяжело пришлось, – сказал он. – Давай карту. Костоправ. – Я повиновался. Колдун ткнул в карту пальцем. – Вот тут он застрял. Похоже, что он прошел путь до самой середины, по следу Боманца, а возвращаясь, вляпался.
– Как? Я вообще не понимаю, что там творится.
– Жаль, что тебе там не побывать. Царство жутких теней… Наверное, и к лучшему, что не для тебя это. Ты бы сунулся.
– Это шутка?
– Я хочу сказать, что ты слишком любишь совать нос куда не следует. Как старина Боманц. Нет. Стой. – Он помолчал секунду. – Костоправ, около тропы Боманца покоилась какая-то тварь, из прислужников Взятых. Колдун ей был не по зубам. Но Ворон-то дилетант. Думаю, мы с Гоблином и Молчуном едва справились бы с этой тварью, а мы поискуснее Ворона будем. Он недооценил опасность и переоценил себя. Когда он уходил, эта тварь заняла его место, и он остался там.
Я нахмурился, не совсем понимая. – Она использовала его, чтобы сохранить равновесие старых заклятий, – объяснил Одноглазый. – Ворон застрял в сети очень древнего колдовства. А она среди нас.
Сердце мое ушло в пятки. Почти отчаяние.
– Она вышла? И вы не знаете…
– Ничего. Карта ничего не показывает. Боманц не обращал внимания на лиходейскую мелочь. Дюжину он точно не отметил; может, их там несколько десятков. Судя по летописям, так и есть.
– Что он тебе сказал? Смогли вы с ним связаться?
– Нет. Он заметил нас, но он в колдовской яме. Я не мог связаться с ним, не угодив туда сам. Похоже, то, что вышло наружу, чуть больше того, кто остался, и я попробовал этим воспользоваться. После этого Гоблин меня и вытаскивал. Я ощутил дикий ужас Ворона – и не из-за того положения, в котором он оказался, это вызывало в нем только гнев. Думаю, он попался только потому, что слишком торопился и не обращал внимания на то, что творится вокруг. До меня дошло. Он был в центре – и дрался. Что находится в центре?
– Ты полагаешь, что тварь, которая выползла, могла попытаться открыть Великий курган?
– Могла попытаться это подстроить. Я попробовал родить идею.
– Может, доставить сюда Душечку? Она могла бы…
Одноглазый посмотрел на меня: «Не глупи». Правильно. В безмагии освободится не только Ворон.
– Тому типу очень понравится, – хихикнул Гоблин. – Очень.
– Мы тут ничего для Ворона сделать не сможем, – произнес Одноглазый. – Может, когда-нибудь найдется колдун, который на это способен. А пока… – Он пожал плечами. – Лучше организовать заговор молчания. Если об этом узнает Душечка, она может и позабыть о своей миссии.
– Согласен, – ответил я. – Но…
– Что «но»?
– Я вот думаю: Ворон и Душечка.., чего-то мы не понимаем. Ну, вы знаете его, да? Так почему он сбежал тайком и примчался сюда? Вроде бы чтобы обойти Госпожу и ее банду с тылу. Но почему он оставил Душечку в неведении? Понимаете, к чему я? Может, она не так и взволнуется, как мы думаем. Или по другой причине.
На лице Одноглазого отразилось сомнение. Гоблин кивнул. Следопыт, как всегда, ничего не понял.
– Что с телом? – спросил я.