Белая сирень
Шрифт:
Марина. Кто тебя из острога вытащил? Кабы не они, затопал бы по Владимирке.
Иван. Ну и ляд с ним… А этому… бренчале я все равно не прощу.
Марина. Чего ты ему не простишь?
Иван. Сама знаешь.
Марина. Загадками говоришь… (С болью.) И чего я не понесу от тебя? Я ведь здоровенькая. Тогда бы все само решилось.
Иван. Видать, я в неволе плохо размножаюсь… Вот что, хватит, заберу я тебя. Отбегалась, не девчонка.
Марина.
Иван. Могут, не могут. Завтра я сам поговорю с Натальей Алексанной.
Марина. Только по-хорошему, Вань.
Иван. Ладно, будет по-хорошему.
Смотрит ей в глаза.
Иван. Ведь ради тебя и зарежу, и поклонюсь.
Марина. Ох, Иван, чего только привязалась я к тебе.
Иван. Не боись, будет все как в красивой книжке.
На бревенчатой стене лубочная картинка — нарядный цветастый шар Монгольфье. Он напоминает нам что-то… Ну конечно, на подобном ему шаре летал когда-то в своем воображении маленький Рахманинов. В углу опрятной комнаты перед ломберным столиком с самодельной ногой сидит Иван, расчесывая перед уломочком зеркала свои жесткие волосы. В избе опрятно, пол чисто вымыт. Иван смачивает волосы водой, приглаживает, застегивает косоворотку на последнюю пуговицу, отчего краснеет стиснутая шея. Подпоясывается наборным пояском и натягивает люстриновый пиджак. Напоследок прилаживает картуз с высоким околышем. Он оглядывает себя несколько иронически в уломочек зеркала и, подмигнув своему непривычно нарядному изображению, выходит из избы.
Только что прошел дождь, и Иван, чтобы не пачкать начищенные до блеска сапоги, идет обочиной размытой дороги, обходя лужи. Иван срывает ромашку и, стряхнув дождевые капли, втыкает ее в петлицу пиджака.
Шаляпин катит на автомобиле Рахманинова. Соломенная шляпа сбита на затылок, галстук развевается по ветру, похоже, что Федор Иванович хорошо опохмелился. Он отобрал руль у шофера и правит сам — неумело, но отважно. На заднем сиденье перекатываются, визжа от страха, Анна и Лантинг.
Сознавая свою пригожесть, исполненный решимости и надежды, Иван подходит к усадьбе, и тут из-за угла выворачивается ведомый неопытной рукой автомобиль, попадает колесами в глубокую, никогда не просыхающую лужу и с ног до головы обдает прохожего зловонной жижей. Автомобиль, вихляя, уносится дальше, ни Шаляпин, ни его спутники не заметили случившегося. Иван медленно озирает свою испорченную одежду, утирает руками лицо.
Иван. (с
И поворачивает назад.
Рано пришедшая осень позолотила деревья в парке, подморозила цветы на клумбах. Перед крыльцом дома, готовые к отъезду, стоят автомобиль и два экипажа, запряженные лошадьми. Слуга Андриан и Иван носят чемоданы. Марина, уже одетая по-городскому, в шляпке, прогуливается по двору с Танечкой. Марина смотрит долгим взглядом на Ивана. Тот увязывает баул сзади экипажа, не поднимая глаз.
За столом Наталья и Рахманинов, которые только кончили пить кофе. Андриан входит с шляпной коробкой в руке.
Андриан. Наталья Алексанна, шляпы с собой возьмете?
Наталья. Положи их в машину.
Входит Соня с только что распечатанной пачкой газет.
Наталья. Соня, ну где же ты? Твой кофе остыл, нам пора ехать.
Софья (в дверях). Произошло покушение на министра внутренних дел Столыпина. Он смертельно ранен.
Наталья (смотрит на мужа). Кошмар! Неужели опять начинается?..
Рахманинов. Не начинается, Наташенька, а продолжается.
Наталья с шумом встает, отодвигает стул.
Наталья. Мы можем опоздать, пора выезжать.
Рахманинов кивает.
Все расселись по экипажам. Соня, Ирина и Наташа в машине, фрейлейн в коляске, на коленях у Марины Таня. Нет только Рахманинова. Все молчат, каждая думая о своем.
Наталья (теряет терпение). Ну где же он, наконец!
Она выходит из машины, направляется к дому.
Наталья проходит из комнаты в комнату, и камера движется за ней.
Наталья. Сережа! Сереженька, где ты?..
Она проходит осиротевшие комнаты с мебелью, накрытой чехлами, сумрачные от того, что некоторые ставни уже завинчены, и нигде не может найти Рахманинова. Она резко останавливается в коридоре. На лестнице сидит Рахманинов: его самого не видно за косяком, только его длинные ноги в начищенных до блеска городских ботинках.
Наталья (подходя, испуганно). Сереженька, что с тобой?
Лицо Рахманинова устало, он выглядит постаревшим, плечи опущены.