Белая ворона
Шрифт:
— Вот и заботились бы. Так нет же, вам приспичило жениться на Анабелле!
— Разве это не лучший способ заботиться о ней всю жизнь?
— У вас на все найдется ответ!
Феличе поморщился.
— Ведь вы уже знаете Анабеллу. Скажите, можно ли назвать ее человеком высокого ума? Только честно!
— Нельзя, — кивнула Синти. — Ее ум порхает как бабочка. Тем более девушке нужен муж, которого не смущал бы этот факт.
— И как, по-вашему, Анабелла должна выбирать себе супруга? Она унаследовала большое состояние, до которого много найдется охотников. Представляете, какой
— Кроме любви.
— Любовь… — насмешливо покачал он головой. — Сентиментальные вы, американцы. Разве брак имеет какое-либо отношение к романтике? Моя жена будет хорошо обеспечена и защищена. Кроме того, я дам ей детей. Их она и будет любить.
— И ей придется довольствоваться скромным уголком нашей жизни, который вы сочтете возможным выделить.
Феличе саркастически усмехнулся.
— Все ясно. Вы думаете, что муж может быть хорош лишь когда боготворит свою жену и не в силах надолго оторваться от ее юбки. Но должен вам сказать, что не тот настоящий супруг, кто вечно притворяется, а тот, на которого можно положиться.
— Иными словами, сильный мужчина должен руководить женщиной? — резко спросила Синти.
— У мужчин и женщин разные функции, и они обязаны выполнять их как можно лучше. Но раз уж вы спросили, отвечу: нет, я не считаю, что непременно должен подавлять личность жены. Воображаю, какой чушью вы забиваете Анабелле голову!
— Анабелла очень молода. Тем не менее, она знает, чего хочет от жизни, и это отнюдь не вы.
— О, несомненно! Анабелла предпочла бы юного красавца, который вскружит ей голову и быстро пустит по ветру ее состояние. А затем бросит женушку на произвол судьбы. Такой судьбы желаете вы моей невесте?
— Нет, конечно… — Эти слова дались ей с трудом. Сам того, не подозревая, Феличе задел больную тему.
Синти повернулась и отошла к окну, только бы не смотреть на него. Однако его лицо отразилось и стекле, за которым царил ночной мрак. Де Бальцано хмуро наблюдал за собеседницей.
— Что случилось? — спросил он спустя минуту.
— Ничего, — быстро произнесла Синти. — Вы правы, ваши дела меня совершенно не касаются. Скоро Анабелла уедет с вами, и я больше никогда ее не увижу.
— Скажите, каков был ваш муж? — вдруг спросил Феличе.
Его прозорливость заставила Синти вздрогнуть.
— Мне бы не хотелось говорить о нем.
— Ну да, — хрипловато заметил виконт. — Мой будущий брак вы обсуждаете охотно, хотя и осознаете, что это и не ваша забота. Когда же речь заходит о вас, вы уклоняетесь от разговора. — Он шагнул вперед, взял Синти за руку и повернул лицом к себе. — Расскажите о вашем муже.
— Нет. — Она попыталась высвободиться, однако Феличе держал крепко.
— Расскажите! Я хочу знать, почему при упоминании о нем на вашем лице появляется столь унылое выражение.
Синти вспыхнула.
— Ну, если вам так интересно… Мой муж был итальянцем. Об остальном я предпочитаю не вспоминать.
— Вы жили в Италии?
— Все, достаточно. Немедленно отпустите меня!
Призыв оказался напрасным. Длинные пальцы Феличе еще крепче сомкнулись на ее запястье.
— Я предпочитаю пока не делать этого. Не хочу, знаете ли, ходить за вами по комнате. Я спросил, жили ли вы в Италии, но ответа пока не получил.
— И не получите.
— Вот тут вы ошибаетесь. Я долго выслушивал ваше мнение вперемешку с оскорбительными замечаниями, но сейчас моему терпению пришел конец. Настало время поговорить о вас. Расскажите о муже. Он был страстным мужчиной?
— Да как вы смеете! Это вас совершенно не…
Насмешливое выражение темных глаз мгновенно напомнило Синти о том, какие безапелляционные суждения высказывала она минуту назад о личной жизни синьора де Бальцано. Но это совсем другое дело! — упрямо сказала себе она. Виконт не имеет никакого права внедряться в мою интимную жизнь.
Тем не менее, он так смотрел на Синти, будто желая взглядом проникнуть в глубины сознания, где хранились тщательно спрятанные воспоминания.
— Итак? — настойчиво повторил Феличе. — Был он страстным?
Синти постаралась взять себя в руки.
— Удивительно, что вы спрашиваете об этом. Ведь сами только что утверждали, что любовь не имеет к браку никакого отношения.
— Могу и сейчас повторить то же самое. Речь идет о страсти, которая с любовью не имеет ничего общего. То, чем мужчина и женщина занимаются в постели, не имеет никакого отношения к нежным чувствам. И совершенно не имеет значения, любят они друг друга или нет. Напротив, некая примесь антагонизма способна прибавить изрядную долю остроты в испытываемое ими удовольствие.
Синти нервно вздохнула.
— Что за бред!
Феличе не стал тратить слова для ответа. Вместо этого он легонько потянул за край шифонового шарфа, и тот сполз, оголив плечи Синти. Она вздрогнула, ощутив прикосновение прохладного воздуха к своей обнаженной коже.
— Я придерживаюсь иного мнения, — тихо произнес он.
Значение выражения, сквозящего в его глазах, было абсолютно прозрачным. Враждебность, возникшая между ними с нерпой минуты знакомства, для него оказалась привлекательной. Своим взглядом он убеждал Синти представить себя в постели с ним, обнаженной и превращающей гнев в физическое удовольствие. Причем сила его взгляда была такова, что Синти поневоле откликнулась на призыв. Она непроизвольно представила себе все то, о чем думал сейчас Феличе — В ее воображении возникла картина лежащих в кровати и приводящих друг друга в экстаз мужчины и женщины.
Однажды страсть уже сыграла с Синти злую шутку. С тех пор она воспринимает эти чувства, как предательские. Синти сражалась с ними и победила. Так ей казалось.
Однако сейчас все вдруг вернулось на круги своя. Она поняла, что чувственность лишь на время притихла, ожидая, когда придет время проснуться. И вот былые эмоции зашевелились, разбуженные интимными интонациями мужского голоса.
Но не с этим же человеком мне заводить интрижку! — яростно сказала себе Синти.
И все же, какие бы мысли пи вертелись в ее голове, она остро ощущала присутствие рядом с собой мужчины с его стройным телом и мышцами, бугрящимися под тканью строгого костюма.