Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
– Барышня Цауберин придумала эти самые сладости, что вы сейчас будете пробовать, ваше величество… ваше высочество…
Я еле сдержалась, чтобы не поморщиться. Значит, решил свалить на меня вину в случае неудачи. Какой добрый хозяин!
– Ах, вот как! – восхитилась принцесса. – Что ж, тогда пробуем! – она откусила кусочек заварного пирожного и от удовольствия прикрыла глаза.
– Это ваши любимые пирожные, ваше высочество, - любезно представил сладость мастер Римус. – Орешек из нежного теста, наполненный чудесным ванильным кремом – для его приготовления я использовал самое
– Да! Так и тает на языке! – подтвердила принцесса. – Этот крем нравится мне больше, чем масляный! И запах ванили…
– Сладость крема уравновешивается небольшой горечью шоколада, - разъяснил мастер Римус, горделиво выпячивая грудь и чуть надувая щеки, ободренный похвалой.
– И рассчитали все идеально, - восхитилась ее высочество. – Иоганнес, попробуй.
Король без особой охоты попробовал пирожное и отложил на тарелку, кивнув.
– Очень вкусно, - подтвердил он безо всякого выражения.
– Теперь попробуем сладости от «Пряничного домика», - принцесса взяла «лодочку» двумя пальцами и отправила в рот.
Король тоже взял пирожное и откусил. Я следила за ними, забыв дышать. Понравится или нет? Понравится или нет?..
Принцесса Маргрет всплеснула руками и восторженно посмотрела на брата, который откусил еще, и еще, доедая пирожное. Он опустил ресницы, и я могла лишь догадываться, о чем он думал, и понравилось ли ему…
Но ведь доел!..
В волнении я сцепила руки под фартуком. Если им понравится…
– Боже, что это за чудо?! – спросила принцесса, съев одно миндальное пирожное и потянувшись за другим. – Как это называется?
– Это поцелуи, радость моя, - сказал вдруг король и посмотрел на меня.
Нет, это неприлично – когда у мужчины такие синие глаза…
В них можно утонуть, как в проруби…
Я совсем некстати вспомнила, как матушка называла слишком красивых и гордых мужчин «цветами в проруби». «Такие красивые, - говорила она, - а попробуй, сорви – утонешь, и башмачков не найдут. Держись подальше от красивых мужчин, Мейери. Нам ни к чему цветы в проруби, достанет и полевых».
Но почему он назвал мои пирожные поцелуями?..
«Твои поцелуи сладкие, как цукаты из дыни».
Король сказал именно это, когда похитил меня. Поцелуи… сладкие…
Пол поплыл под моими ногами, и я глубоко вздохнула, призывая себя не терять головы.
– Поцелуи? – переспросила принцесса изумленно. – Что это значит, Гензель?
– Пирожные называются «Поцелуи», - спокойно объяснил король, переводя взгляд на сестру, и только тогда я смогла выдохнуть.
– «Поцелуи»… Как мне нравится! – ее высочество съела еще «лодочку». – М-м-м… Это печенье идеально подходит для свадьбы! Попробовав их, так и мечтаешь о сказочной любви!..
– В нашем городе верят, - смело заговорила я, - что если на свадьбе подают сладости, сделанные в нашей лавке, то жизнь молодоженов будет такой же приятной и сладкой, как наши пирожные и конфеты.
Мастер Лампрехт только крякнул, а мастер Римус оглянулся на меня, стиснув зубы.
– Охотно верю, - засмеялась принцесса. – Итак, пробуйте, дорогие мои! – она жестом предложила невестам насладиться заварными и миндальными пирожными. – Пробуйте, и будем решать!
Красавицы смущенно и весело разбирали сладости, впивались в них жемчужными зубками, негромко, но оживленно обсуждали пирожные, сравнивали вкусы…
Что же понравится больше?..
– Ну что ж, - принцесса вытерла кончики пальцев салфеткой, и благосклонно оглядела невест. – Теперь будем выбирать. Может, устроим голосование? Или предоставим решить жениху? Иоганнес, что думаешь…
Но король не успел ответить, потому что одна из невест заговорила. Конечно же, это была белокурая Клерхен. Она сидела недалеко от принцессы, но все равно чуть наклонилась, словно бы для того, чтобы хорошо видеть принцессу. Но вместо этого декольте платья барышни Диблюмен немного опустилось, показав крайне аппетитные грудки, похожие на булочки, густо посыпанные сахарной пудрой.
Да и сама она походила на новогоднюю сладость – ванильный кекс или вишневый зефир. Такая же бело-розовая, нежная, и розовое платье в белых бантиках добавляло ей кукольного очарования.
Красивое платье. Я никогда не носила таких красивых платьев. Но если рассудить по справедливости, мне некуда было бы надеть такой наряд. Обслуживать покупателей в образе ванильной зефирки? Нет ничего смешнее.
– Ваше высочество, - сказала красавица Клерхен, тряхнув аккуратно завитыми золотистыми локонами, - разве возможно выбрать одну сладость из этих двух шедевров? Они разные, но равноценны по вкусу. Самый требовательный язычок не определил бы, что лучше. Да и можно ли определить это по одному блюду? Может быть, вы устроите еще одно испытание? Пусть кондитеры приготовят по три вида сладостей, тогда станет ясно, кто более искусный мастер.
14.
Принцесса задумалась, переводя взгляд с заварных на миндальные лодочки.
– Вы такая умная, барышня Диблюмен, - сказал король вежливо. – Как же вы станете определять, что лучше? Чем слаще, тем лучше?
Невесты зашептались, взволнованные вниманием, которое король оказал белокурой красавице Клерхен, а она очаровательно покраснела, не менее очаровательно потупилась, и ответила смело и громко:
– Все очень просто, сир. Настоящая свадебная сладость должна быть, как настоящая любовь.
– Это какая же? – еще любезнее поинтересовался король.
Принцесса поднесла к лицу салфетку, и мне показалось, что ее высочество скрывает улыбку. Ее так позабавил брат? Или беседа, которую он затеял?
– Настоящая любовь, сир, - Клерхен не говорила, а пела, - она белее снега, слаще сахара и нежнее молока. Смогут ли кондитеры приготовить нечто, похожее на любовь?
– Очень интересная идея, - вмешалась принцесса, и король, который хотел ответить Клерхен, промолчал.
– Вы слышали, господа кондитеры? – принцесса повернулась к нам. - И барышня, разумеется, - она с улыбкой кивнула мне. – Вот чего мы ждем от вас на балу, во время которого его величество выберет, кто же станет его женой. Сладость, похожая на настоящую любовь! Это так в духе праздника!