Белее снега, слаще сахара...

Лакомка Ната

– Сейчас, - проворчал он, сел на пол балкона, повис на руках, держась за балясину, и спрыгнул, ловко приземлившись.

Перегнувшись через перила, я смотрела, как он поднимает лестницу и приставляет ее к балкону, чтобы я могла спуститься.

– Отойдите подальше, - велела я ему. – Не желаю, чтобы вы любовались на меня снизу.

– И не собирался, - буркнул он, но послушно отошел в сторону.

Я подобрала шапку, которую его величество уронил на балконе, когда так мило лазал под мой полушубок, и сбросила ее вниз. Король поймал ее влет.

Плотно

прижав юбки, я начала спускаться. Было неловко держаться только одной рукой, и я еще больше сердилась, потому что выглядела сейчас так же изящно, как гусеница, ползущая по мокрому после дождя листу.

Перекладина лестницы под моей ногой треснула и сломалась пополам. Я попыталась схватиться за лестницу двумя руками, но будто кто-то невидимый толкнул меня в грудь, и я полетела вниз быстрее, чем успела хотя бы взвизгнуть.

19.

Я непременно расшиблась бы, слетев с такой высоты, но меня подхватили сильные мужские руки – король оказался на удивление проворен. Мы упали, и его величество умудрился удержать меня на себе, чтобы я не ударилась о каменный пол. Прошло несколько секунд, прежде чем я пришла в себя и поняла, что лежу спиной на мужчине, а он обнимает меня за пояс, сцепив руки на моем животе. Сердце мое стучало с бешеной скоростью – словно пыталось вырваться из груди. А король держал так крепко…

– Отпустите немедленно! – зашипела я и скатилась с него, торопливо запахивая шубу.

Я ожидала, что он снова начнет язвить, и даже приготовилась ответить не менее едко, но король продолжал лежать, безвольно уронив руки и закрыв глаза.

– Ваше величество? – позвала я, перепугавшись еще больше, чем когда летела с лестницы.

Ответа не было, и я чуть не застонала от отчаяния. Не хватало еще прибить короля в городской библиотеке! А если он жив и просто потерял сознание, то что произойдет, когда очнется?! Он не мог забыть три дня плена в течение десяти лет, а уж эту-то оплошность точно не простит!

– Ваше величество, - я едва не плакала и подползла к нему на коленях, вглядываясь в лицо. – Вы в порядке? Ответьте, пожалуйста! – я распахнула на нем полушубок и прижалась ухом к груди, выслушивая сердце.

Сердце билось ровно и сильно. Я вздохнула с облегчением – жив! Только почему лежит, как мертвый? Ощупав голову короля – не поранился ли, я принялась ощупывать его самого. Только бы не сломал ничего, только бы упал удачно…

Постойте. Но он прекрасно держал меня, когда мы упали.

– Что же ты остановилась? – сказал вдруг король, не открывая глаз. – Продолжай. Я совсем не против, даже наоборот. Это чертовски приятно.

– Ваше величество! – воскликнула я с упреком, отдергивая от него руки. – Какие недостойные шутки!

– Ну вот, - он приподнялся на локтях, хитровато посматривая. – Сразу ругаешься. А могла бы поблагодарить за спасение жизни.

– Благодарю, - ответила я сердито. – Я испугалась, между прочим.

– А как я испугался, - он схватил меня за руку и дернул на себя так быстро, что мне только и оставалось, что ахнуть и завалиться на него. – С чего это ты решила падать, Мейери Цауберин?

Лежать на груди мужчины, который только что беззастенчиво приставал к тебе, да еще понимать, что этот мужчина – самый влиятельный человек в королевстве… Тут было отчего закружиться голове. Но я приказала себе не поддаваться королевскому очарованию.

– Это произошло неумышленно, - заверила я. – А вам лучше бы меня отпустить.

– Зачем? – он только посильнее притиснул меня к себе.

Зачем было обнимать меня так крепко? И так смотреть?..

Мое сердце, только что успокоившее свой безумный бег, снова застучало быстро и неровно. Почему нельзя приказать сердцу быть послушным?

– Конечно, лучше бы мы с тобой лежали не на полу, а на постели, - заявил король. – Но ничего, меня и так все устраивает.

– А меня – нет!
– отрезала я. – Сейчас вернется ваша теща…

– С чего бы она – теща? – ответил король с раздражением, но сразу же разжал руки.

Поднявшись на ноги, я отряхнула юбку и с вызовом застегнула свой полушубок на все пуговицы. Король тоже поднялся, нашел шапку, отлетевшую в угол, и отряхнул ее о колено.

– Я еще не выбрал невесту, - сказал он многозначительно.

– Так выбирайте, - отозвалась я. – Их у вас почти двести штук – всех мастей и на разные вкусы. А от меня держитесь подальше.

– Будешь приказывать королю? – он подбоченился и подошел ко мне, насмешливо глядя сверху вниз.

– Нет, ваше величество. Просто прошу, - я отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо, потому что его близость смущала невероятно.

– А как жених смотрит на то, что ты встречаешься по ночам с другим мужчиной? – спросил король небрежно.

– Начнем с того, что я не встречалась. Это вы преследуете меня.

– Хм… - презрительно скривился король.

– А закончим тем, что Флипс мне не жених, - сказала я, повязывая платок.

– Пекарь – не жених? – живо переспросил король.

– Мельник, - поправила я его. – Филипп – мельник. Когда вы запомните это, ваше величество?

– Но он сказал, что…

– Мало ли что он сказал, - я натянула рукавицы. – Вы тоже много чего говорите. Мужчины, вообще, самоуверенные до абсурда. Придумают себе что-то и потом верят в это… десять лет.

– Так… - король несколько раз ударил шапкой по ладони, как мне показалось – с досадой. – Тогда зачем ты отказала моей сестре, когда она хотела зачислить тебя в невесты?

– Я отказала?! – теперь уже я подбоченилась. – У вас выборочная память, ваше величество. Так хорошо помните обиды десятилетней давности, а тут позабыли, что утром сами объявили всему городу, что я выхожу замуж за пекаря!

– За мельника, - поправил он меня, мысленно что-то прикидывая.

– Так вот, к вашему сведению, замуж я не собираюсь. Я собираюсь стать самым лучшим кондитером королевства, хозяйкой лавки «Пряничный домик», заниматься любимым делом и жить в свое удовольствие.

– Замуж не собираешься?..