Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
– Ой, оставьте, - отмахнулась я.
– Тогда я просто был слишком уставшим.
– Несомненно, - я поменяла ему компресс и задумчиво сложила руки на груди. – Что же мне с вами делать? Придется найти возчика, чтобы отвезти вас в замок. Пешком я вас никуда не отпущу.
– Зачем мне куда-то идти? – он вольготно вытянулся на моей постели. – Мне и тут хорошо. До утра меня никто не хватится.
– А утром начнется переполох, - подхватила я. – Двести невест придут в ужас, что жених пропал, ее высочество Маргрет объявит всекоролевский розыск,
– Между прочим, я не храплю, - он поманил меня пальцем, и я подошла, закатив глаза.
– Что вы себе воображаете… - начала я, но он взял меня за руку и крепко сжал мои пальцы.
– Позволь остаться у тебя до утра, - сказал король тихо, притягивая меня к себе медленно, но настойчиво. – Знаешь, мне никогда не было так спокойно, как в твоем чулане. И нигде я не чувствовал себя в большей безопасности, чем в твоем доме. Вернее – рядом с тобой.
– Какое вранье, - сказала я, не зная – плакать или смеяться, вырваться или в ответ взять его за руку. – Просидел три дня в плену у ведьмы, а сегодня получил железной палкой по макушке. И спокоен?
– Как орешек в скорлупе, - подтвердил он и широко улыбнулся.
Умел, значит, улыбаться! Не только хмыкать и кривить презрительно губы. Я смотрела в синие глаза, и рука сама потянулась дернуть короля за непослушный вихор.
– Гензель как был мальчишкой, так и остался, - поругала я его. – Почему таких легкомысленных типов допускают до королевского трона?
– Я вовсе не легкомысленный, - он прижал мою ладонь к своей щеке. – Но обрадовался, как мальчишка, когда нашел тебя. Столько лет поиска и ожидания…
– Вдвойне легкомысленно. И то, как ты повел себя на площади – это было глупо. Ты должен был подумать обо мне. А если бы я была уже замужем? С выводком детей?
– Моего прадеда это не остановило, - ухмыльнулся он так самодовольно, что я не выдержала и убрала руку, хотя касаться его щеки было невероятно приятно. – Что такое? – король удивленно поднял брови. – Мой прадед увел жену у своего соседа.
– Только я – не Прекрасная Ленеке, – мне было неловко за то, что я чуть не растаяла от его слов и его взглядов.
– Ну да, - согласился он. – Она была блондинкой с синими глазами. Но я бы не пожалел за тебя и двойного веса золота, драгоценных камней и жемчуга. И жизнь бы свою отдал в придачу.
– Оставьте свою жизнь себе, ваше величество! – ответила я притворно-сердито, хотя была смущена и взволнована его словами. – И прекратите говорить глупости.
– Это не глупости, Мейери, я… - начал король и осекся.
– Именно – глупости, - горячо сказала я. – Если вам лучше, пойду найду возчика…
– А почему так пахнет дымом? – король отбросил платок со снегом и сел на постели. – Ты не чувствуешь запах дыма?
21.
– Нет, не чувствую, - я растерянно принюхалась. – Какой дым? Печь протоплена, жаровню я принесла сюда.
Король вскочил с постели быстрее, чем я успела его остановить, и бросил на стол платок со снегом. Его величество распахнул двери моей спальни, и в комнату ворвались удушливые клубы черного дыма.
– Печь протоплена?! – король захлопнул двери, задыхаясь от кашля. – Да там внизу все полыхает!
– Как?! – я бросилась к выходу, но его величество меня остановил, схватив поперек туловища.
– Куда бежишь? – он оттащил меня к окну. – Лезем через окно и зовем пожарных.
– Через окно? Второй этаж! – завопила я в панике. – А там, внизу, марципаны и мука!..
– Плевать на них, - король огляделся, схватил стул и в два счета выбил стекла, а потом выломал оконную раму и высунулся наружу до пояса. – Здесь карниз. Пройдем до угла, там можно спуститься.
– По карнизу? Да вы с ума сошли, ваше величество! Я же не воробей!
– Самое время порассуждать, - он деловито осмотрелся, схватил мой и свой полушубки, сапоги и выбросил все в окно, подальше от дома. – А теперь, - он поднял меня на руки и усадил на подоконник, - превращайтесь в белую птичку, госпожа Мейери, и шлепайте по карнизу. Вниз не смотри! – прикрикнул он, когда я поглядела на расчищенную дорожку от калитки до крыльца. – Просто встань к стене, я сейчас вылезу.
– Как я встану?!
– Да ножками же, ножками!
Его величество начал терять терпение. Потеснив меня по подоконнику, он вылез в окно и первый ступил на узкий карниз – всего в фут шириной.
– Давай руку, - велел король, и я протянула ему руку, как во сне.
Крепко сжав мою ладонь, король помог мне встать рядом с ним, а потом мы короткими шажочками двинулись к углу дома, где были наметены сугробы.
– Тут и невысоко вовсе, - разглагольствовал король. – Я бы так спрыгнул, но ты же – птичка, которая летать не умеет, я в этом уже убедился.
Его непринужденная болтовня немного меня приободрила, и я даже хихикнула. Мы прошли до угла, и там король спрыгнул в сугроб сам, а потом раскинул руки, приготовившись меня ловить.
– Ваше величество, - перетрусила я, - лучше не надо. Вы и так пострадали сегодня.
– Прыгай! – крикнул он, и я прыгнула с карниза ему в объятия. Он поймал меня, и мы вместе упали в рыхлый снег.
Снег забился в рукава и за ворот, запорошил лицо, но меня бережно обнимали крепкие мужские руки, и время замедлило бег. Будто во всем мире остались только мы вдвоем – я и Иоганнес Бармстейд, король с синими глазами.
– Чего лежим? – он спугнул очарование, поднимаясь и помогая встать мне. – Шубу надевай! – и заорал, приложив руки ко рту: - Пожа-а-ар!
Только тут я опомнилась – пожар!.. лавка!..
Со всех сторон уже бежали люди – кто с ведрами, кто с баграми. Пожар в городе – это страшно. Стоит пламени перекинуться на соседние дома…
Король надел свой волчий полушубок и натягивал сапоги. Я поспешила последовать его пример, потому что пятки уже подмерзали – даже через шерстяные вязаные носки.