Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
– Жду вас завтра к десяти утра, - принцесса еще раз пожала мою руку. – И рассчитываю на вас, барышня Цауберин. Отложите на время ваши дела, королевский двор нуждается в вас… - она смешливо прищурила синие глаза – такие же синие, как у ее брата. – Точнее, в вашем искусстве, колдунья из «Пряничного домика».
Мастер Лампрехт громогласно расхохотался, а мне шутка не очень понравилась, и я лишь выдавила улыбку, показывая, что оценила остроумие принцессы.
Его высочество покинула нашу лавку, хозяин побежал провожать знатную гостью
Когда хозяин вернулся, я стояла, задумчиво скрестив руки на груди.
– Имей в виду, - начал грозно хозяин, - ты хитростью заставила меня сказать про пятьдесят! Сорок! И не больше!
– Сорок пять, - согласилась я. – И не меньше.
– Сорок пять?! Это грабеж! – хозяин вцепился себе в волосы. – Я жизнь положил на эту лавку! Ты не представляешь, какие унижения я терпел, не знаешь, что мне пришлось вытерпеть, чтобы «Пряничный домик» удержался на плаву в этом городе!
– Но все было без толку, пока не появилась я, - сказала я невинно.
– Ты.. ты!.. – хозяин побагровел и ткнул в мою сторону пальцем. – Сорок три процента!.. Если получим заказ на королевскую свадьбу!
– Идет, - тут же согласилась я и тут же перешла на деловитый тон.
– «Шоколадный лев» приготовит заварные. Это отличный ход, чтобы наверняка понравиться принцессе. Я слышала, она сама говорила, что заварные – ее любимые пирожные.
Хозяин побледнел так же мгновенно, как покраснел до этого.
– И тут он меня обскакал! – простонал он. – Ах, этот Римус, пройдоха!.. Так и знал!.. Прямо сердцем чувствовал!..
– У нас есть один способ обойти любимые сладости ее высочества, - сказала я, переждав порыв отчаяния мастера Лампрехта.
– Какой? – он позабыл стенать и уставился на меня.
– Надо приготовить пирожное, которое не уступит по вкусу, но покорит новизной. Что-то новое, чего никто еще не пробовал.
– И что же это? – хозяин смотрел мне в рот, как зачарованный.
– Еще не знаю, - разочаровала я его. – Я вам кладезь кулинарных новаторств, что ли? Но я не знаю ничего более вкусного, чем миндальные пирожные.
– Точно! Миндальные пирожные! – обрадовался мастер Лампрехт. – Помнишь, ты делала такие в прошлом году? Все были от них в восторге.
– Не пойдут, - разочаровала я его во второй раз. – Слишком простые. Надо что-то другое. Что-то необычное…
– У нас совсем нет времени! Сладости нужны завтра к десяти утра!
– Значит, нам надо будет начать в три ночи, только и всего, - сказала я сурово. – А сейчас нам лучше успокоиться и подумать. Я не смогу ничего придумать, если вы кричите и паникуете.
– Я паникую?! – обиделся мастер Лампрехт. – Да я – само хладнокровие!
– Ага, а я – белый воробей.
– Съезжу на мельницу, прикуплю крупитчатой муки, - объявил хозяин с таким видом, будто я уже завладела половиной его лавки, - и нужны будут свежие яйца. И.. что еще?
– Пожалуй, сахар, - проговорила я медленно, - и сухофрукты. Самые лучшие, чтобы не надо было долго размачивать. И мед...
– Значит, начинаем в три, - объявил хозяин. – Я поехал, а ты не закрывай лавку до вечера. У нас еще остались ромовые пироги. Вдруг придут покупатели.
И здесь он боялся упустить выгоду. Какие покупатели, если на кону королевский заказ?.. Пусть только уедет, я сразу запру лавку, чтобы хорошо поразмыслить в тишине.
Но хозяин, видимо, понял мои намерения, потому что сказал, надевая меховую шапку и подпоясывая шубу:
– Я попрошу госпожу Блумсвиль присмотреть, не закроешь ли ты лавку раньше времени.
– У меня просто слов нет, - сказала я. – Вы поражаете, дорогой господин Лампрехт!
– Пока еще я здесь хозяин, - сказал он многозначительно. – А ты получишь сорок три процента, лишь если я получу заказ на королевскую свадьбу.
– Катитесь уже, - сказала я ему беззлобно.
Он и в самом деле покатился – в саночках, на мохнатом пони.
Я закрыла за ним дверь, наконец-то сбросила полушубок, и села на скамейку у входа, подперев голову руками. Миндальные пирожные, чтобы поразить принцессу… Чтобы поразить всех…
Нет ничего проще миндальных пирожных – тесто делается из яичных белков, миндальной муки, ложки самой лучшей пшеничной муки и сахара. Вкусно, сладко, по-новогоднему волшебно. И очень просто. Надо что-то другое. Наверняка, мастер Римус приготовит такие заварные, что впору будет их золотом украшать. Надо, чтобы наши пирожные получились не хуже.
Посетителей не было, и госпожа Блумсвиль не заглядывала, но я не запирала лавку, а продолжала сидеть, уставившись перед собой. Постепенно сгустились мягкие зимние сумерки, я слышала, как фонарщик прошел мимо, разговаривая с дворником, а потом зажегся фонарь – оранжевым приглушенным светом.
Вздохнув, я наконец-то встала со скамейки, чтобы зажечь лампу, и в это время дверной колокольчик звякнул.
В лавку ввалился Филипп, таща на закорках мешок.
– Принимай муку! – сказал он весело. – Твой хозяин не поскупился, взял целый мешок. Отличная мука, сам молол! Слушай, я ведь чуть не спятил, когда король велел тебя схватить! Это что было такое?! Он свихнулся?
– Поставь муку возле ларя, - сказала я, думая о своем.
– Всего лишь недоразумение. Маленькое, досадное недоразумение.
Филипп поставил мешок, но не ушел, а старательно отряхивал от муки рукавицы.
– Мастер Лампрехт не заплатил на месте? – спросила я. – Ты деньги ждешь?
– Нет, он заплатил, - ответил Филипп, засовывая рукавицы за отворот рукава полушубка. – Я вот тут подумал, Мейери…
– И я тоже подумала, - перебила я его. – Завтра мы с хозяином должны предоставить в замок две сотни пирожных. И мне надо выспаться и все приготовить. Закрою-ка я лавку пораньше.