Беличий Песок
Шрифт:
– Верёвок нету, всё разобрали, остальное сейчас дам.
Белка проворно сгребла мотки шерсти и юркнула в тёмный корридор - любой бы сказал, что она там будет возиться немало времени; однако Рилла почти тут же вынырнула обратно с камнями и пачкой фитилей.
– Ы!
– показала на предметы она.
– Ы, - согласился Хем, - Хруродарствую, Рилла-пуш.
– Незачто, - подмигнула грызунья.
– Да, а как твой согрызун поживает?
– неожиданно повернул Хем.
– Да нормально, цокает ещё, - хихикнула Рилла, - А что?
– Да так. Я просто хотел спросить, не знаешь ли ты мм...
– почесал за ухом грызун, - Не появилось ли у нас в окрестностях белочек. Если уж кто знает, то это ты.
– Эмм...
– задумалась грызунья, - Дай припомнить. Да, кое-что могу расцокать... У Чищиных две дочки подросли. Но сразу цокну, не нравятся мне они, взбалмошные какие-то белки, тупые. Хотя я могу и ошибаться...
– А можешь и не ошибаться, - кивнул
– Могу, но!
– подняла палец Рилла, - Лучше я тебе цокну про другую, из Ширых, как же её... ну без разницы. Вот эта грызунья на мой слух что надо, хотя и пугалась сдесь жутко, как осенью первый раз с отцом пришла. А кто-то из ихних сейчас тут, поспрашивай.
– О. Хруродарстую, Рилла-пуш!
– мотнул ушами грызун, - Хорошей весны вам.
– Вам того же до кучи, - ответствовала белка.
Из Ширых на цоковище околачивалась Айна, высокая, мощная бельчища, почти на голову выше Хема. Как и все остальные тут, она просто сидела у костра, трепала языком и давала отдых лапам на обратную дорогу. Улучив момент, Хем подсел на скамью рядом с ней и без особых обиняков спросил про белочку из молодняка. Та сначала пофыркала, но потом созналась, что так оно и есть. Впрочем особо развить тему не удалось, так как Айна вцепилась в другую:
– Ты же вроде как это, как его? Пропушиловец?
– Ловим помаленьку, - повёл ухом Хем, - А что?
– А то. У нас в окрестностях рвачи завелись, злобствуют страшно. Одного слопали, двоих покусали, и всё за эту зиму. Сидим просто как мыши под котом, чуть высунуться - только с вилами.
– Ого, - кивнул Хем, - Дай подумать.
Рвачью назывался один из самых опасных хищников, какие только встречаются в тайге. Ни медведи, ни тигры не могли поспорить с ним по кровожадности, и самое серьёзное было то, что рвачи объединялись в стаи по десять и более голов, действовали сообща и очень хитро, так что любые звери, хоть бы и стая волков, могли стать их добычей. Рвача - животное размером поменьше волка, но более плотное, с толстыми лапами и очень большими острыми когтями; вся его туша сделана так, что укусить его крайне трудно. Клыки же просто крокодильи, и при вцеплении в лапу отрывают её, как соломину. Вдобавок ко всем прелестям от рвача было трудно спастись на дереве, так как скотина хорошо лазала. Припомнив эти данные, Хем призадумался ещё крепче; с одной стороны он ощущал то что называлось "подъём хохолка", потому как убрать зловредных созданий - полезное и интересное дело для него как для пропушиловца, с другой же стороны он вполне резонно сомневался, что ему по силам справиться со стаей рвачей. Раньше он лишь раз встречался с одиночным зверем, и не смог его запетлять.
– А сколько голов?
– уточнил Хем.
– Я думаю штук...
– цокнула Айна и показала семь на пальцах.
– Прилично. Такую шушару без подготовки не взять.
– Надо сгрызть это до весны, - сказала белка, - Иначе они нам сеять не дадут нипуха.
– Я понимаю, - вздохнул Хем, - Но всё-таки мне надо к себе зайти, взять ерунды... Да и птицу...
Айна кое-как, через пень-колоду объяснила, как добраться до места обитания Ширых, и предупредила что будет ждать его прибытия. На этом, собственно, ему предстояло вернуться к себе, что грызун и сделал. По дороге он подробно рассуждал о том, как вести боевые действия против рвачей, но и постоянно вспоминал ту молодую белочку, которую никогда даже не видел; теперь у него была хорошая возможность подкатиться к ней со шкурами рвачей... если конечно рвачи не снимут шкуру с него. И если какой-нибудь другой грызун не будет расторопнее. Я даже знаю какой, сказал себе Хем, это Мер-пуш. Забивать себе голову тем почему клубень к тростине липнет он любит, но как дело доходит до белочек, способен забыть про всё остальное... Делёжка недобытого ореха, впрочем. Хотя Жаба слегка и поддушивала, ведь можно не только огрести мешки орехов за удаление рвачей, но и утащить на цокалище то что останется от этих рвачей! А семь штук это урлюлю!...
По возвращении домой Хем в самую первую очередь плотно накормился и завалился дрыхнуть, лишь после чего пошёл отдать камни и фитили, обцокать узнанное и главное порыться в грызнице на предмет нужных запасов. Как он и предполагал, хохолок у Мера поднялся просто в прямом смысле - на голове у сквиров растёт грива, и по центру формирует не ярко, но выраженный хохолок, в обычном состоянии не видный.
– Я с тобой пойду!
– Мм... Нет.
– Ты опушнел? С пуха ли нет?!
– С пуха что каждый волен выбирать, брать с собой кого-то или нет, - резонно цокнул Хем, - Я тебе не запрещаю пойти прямиком к Ширым. Можешь также попробовать поиграть с рвачами, гыгы.
– Но почему ты не хочешь чтобы я пошёл с тобой?
– удивился Мер, - Я бы помог... наверное.
– Вот именно что наверное, - фыркнул Хем, - Я не так хорошо всё знаю, Ме. А цокать другому, что делать - это наиболее сложное. Поэтому если сам я в случае чего смотаюсь, то тебя вытащить не смогу. А я не хочу чтобы тебя порвали из-за моего бакланства.
– Да, нипуха не возразишь, - вздохнул Мер, - Играть с рвачами я пожалуй поберегусь, это точно. У меня и ошейника-то нет.
– Ошейник тут не поможет, - мотнул ухом Хем.
Действительно, рвача вроде бы не была замечена в кусании шеи - мощность челюстей и когтей зверя была передостаточной, чтобы не заморачиваться, куда именно кусать. Поэтому прекрасные против волков, шипованные ошейники тут годились только в дополнение ко всему остальному... впрочем, ну его, решил Хем, только мешать будет. Вот налапники с шипами подойдут хорошо, дабы сунуть в пасть в нужный момент. Конечно, грызь не собирался бузить со стаей рвачей в чистом поле, поэтому рассчитывал на другие варианты. В первую очередь он изъял из дальнего угла берестянку с бурым порошком сон-травы и заготовил приманку в виде кусков мороженного мяса; к его огорчению, получилось только два уверенных куска, а ведь если животное заглотит его, то целиком, следовательно хватит только на две головы. Ладно, подумал Хем, проверяя топоришко на длинной ручке; накрепко заклиненый в дереве, там сидел серый камень, острый с одного конца и тупой с другого. Им можно было как распороть шкуру, так и приложить прямо по черпеушке. В качестве проверки, не рассохлась ли ручка, Хем крутанул орудие труда в воздухе и хрястнул по брёвнышку толщиной с пару лап, перебив его; сойдёт, ухмыльнулся грызь. Топором он пользовался нечасто, но иногда летом даже тренировался вхолостую, дабы лапа не забывала. В качестве дальнобойного средства усмирения рвачей он предполагал пращу с пятью хорошими камнями и два маленьких метательных топорика... прикинув мощность, Хем отложил томагавки в сторону - таким рвачу вряд ли проймёшь. Кроме этого снаряжения, грызь вытащил все наличные верёвки, на случай если всё же удастся поймать кого-то в живом виде. Впрочем, на этот раз он не рассчитывал на это, и был бы чрезвычайно доволен если бы рвачей удалось просто и бесхитростно убить.
– И это всё что тебе понадобится?
– удивился Мер.
– Нет, но основную кучу можно сделать на месте, дабы не тащить, - пояснил Хем, - Ты всё-таки решил переться туда?
– Конечно, Хе. Уж поверь мне, мешать тебе я не буду.
– цОк, - мотнул ухом Хем.
К околотку Ширых добрались через два дня; там имелось некоторое хозяйствишко, в виде полей, которые засевали различными растениями, и поля эти были куда больше, чем огороды на Брусничных Полянках. Гнёзда же сдешние строили такие же как и везде - несколько сурковательных мест и грызница. Ещё издали слышался стук топора по дереву, и как выяснилось, это Кудус Ширый сколачивал сани; он весьма обрадовался прибытию Хема.
– Видишь какое погрызище, невпроворот, - показал он на россыпи струганного дерева, - А если мы сейчас сами ловить пойдём, это вообще погрызец! Так что ты уж не думай, за работу заплатим допуха.
– Уге, если будет кому платить, - буркнул под нос Хем, - Вот что, Кудус-пуш, покань-ка где тут свежие осины в большом количестве имеются.
Мер тем временем увидел тележку и обнюхал её вдоль и поперёк, удивляясь тому как легко она катится; стоило немалого труда оттащить его от хозяина этой тележки. Хозяин таким образом получил возможность показать таки Хему осины, чем тот остался доволен. Точнее, это была одна большая, очень большая осина, заваленная ветром, но зато у неё было множество подходящих веток. Из этих веток, используя маленький топор, Хем нарубал довольно толстые копья примерно по пояс высотой, после чего окончательно затачивал собственными резцами. Таких "зубочисток" ему потребовалось штук сорок, после чего грызь взял этот ворох и пошёл к пруду. Так как оттуда брали воду, там имелась полынья, позволявшая доставать под лёд, что и требовалось. В первую очередь Хем выворотил большую льдину и топором же, выскабливая канавки, нарезал её на ровные куски шириной с ладонь и длиной два локтя. Затем, помятуя собственные опыт и наставления Курдюка, стал готовить сверло. Курдюк, старший брат Хема, сейчас околачивался где-то сильно южнее, так как в своё время нашёл там себе согрызунью. Вот кто пропушиловец так да, а не одно название, подумал Хем. Однако Курдюка тут не было, был только он и рвачи в окрестностях, так что пришлось действовать лично. Надыбав в ближайшем ельнике сухую прочную палку, грызь закрепил на её конце каменный наконечник, поперёк привязал перекладину, получив таким образом вполне сносного качества сверло. Этим инструментом он проделывал продольные отверстия в ледяном бруске - шло достаточно быстро, так что к концу дня он уже залил водой первый десяток изделий: вода должна была замёрзнуть и намертво приморозить льдышку к деревянному колу. Хем порядочно завозился с этим, но не терял бдительности, то и дело высовываясь втихоря из низины пруда. Эта осторожность дала результаты, и он заранее увидел рвачу, пробирающуюся по снегу; наверняка подойдёт к воде, подумал грызь, соображая как цокать дальше. Спрятаться негде, пока выбежишь из низины - заметит. В итоге Хем уселся возле полыньи, обернулся хвостом и принял наименее опасный вид, присыпав снежком большой топор, лежащий под лапой.