Белое пальто в клетку
Шрифт:
– Нет! Нет! Я все сказала!
– Тихо!
– заткнул я ее бесцеремонно.- У меня нет ни малейшего желания прикончить тебя. Не верещи и давай сюда руки!
Нож был острый, я быстро разделался с веревками, освободив ее руки и ноги. Она попыталась сразу вскочить, но тут же со стоном повалилась на кровать.
– Растирай руки, а мне дай ноги. Будет больно, но ты терпи, времени мало. На руках я тебя не понесу!
Во время всех этих манипуляций мы не обменялись ни словом. Наконец минуты через две я прекратил массаж, и она смогла сама встать на ноги.
– Откуда ты
– Я представлюсь тебе несколько позже,- с некоторой издевкой прошипел я в ответ, ибо злость все еще бушевала во мне.- Советую как можно быстрее отсюда смыться. Ты в состоянии передвигаться?
Она сделала два шага:
– Кажется, могу… Давай поскорее сматываться, по дороге приду в себя.
– Минуточку,- предупредил я ее, собирая обрывки веревки.- Я должен кое-что предпринять.
Затем связал лежащего без сознания бандита п, поддерживая девицу, вышел с ней из барака. Остановившись, я прислушался. Сюда, в глухую тишину, едва доходил далекий шум города.
Мы двинулись вперед и успешно выбрались на дорогу. Я все время напряженно вслушивался, не донесется ли рокот мотора. То напряжение, в котором я находился, не могло не передаться моей спутнице, она шла рядом, боясь нарушить молчание. Наконец, когда мы прошли первые строения, я услышал ее шепот:
– Спасибо… Если б не вы, не знаю, что бы они со мной сделали… Кто вы?
– Какое это имеет значение…- пробурчал я, ибо у меня не было намерения давать ей какие-либо сведения о себе.
Девица, видимо, не почувствовала, каким тоном я ей ответил, потому что продолжала расспрашивать:
– Л куда мы идем?
– К автомашине. Она в ста метрах отсюда.
– А… а потом? Мне кажется, что вы… А я смогу вернуться домой?
– Сможешь, по при условии, что вернешь то, что украла!
– зло выкрикнул я.
– Я? Украла?! Вы о чем?!
– В ее голосе я почувствовал гнев н некоторую настороженность.
– Пальто и красную сумку! Ты должна мне их немедленно вернуть!
Тут я почувствовал, что она остановилась как вкопанная.
– Ох!
– воскликнула она тихо.- Значит, и вы?!
Это были ее последние слова, которые я услышал. В следующее мгновение она резко дернулась, и до меня донесся лишь хруст торопливых шагов по гравию. Ее реакция была столь молниеносна, что я буквально растерялся и бросился догонять ее, чуть замешкавшись. Это все решило. Мои собственные шаги заглушали эхо ее шагов. Когда я остановился, чтобы перевести дух, кругом было тихо и пусто.
В этой тишине особенно отчетливо донесся до меня рокот заведенного мотора, в следующую минуту в пролете узкой улочки я увндел задние фонари промелькнувшей машины. Это длилось не более секунды, но я понял, что это мой автомобиль. Я оставил ключи зажигания, чтобы в случае опасности как можно быстрее уехать, и никак не мог предположить, что в столь глухом месте угонят. У меня нет ни малейшего желания описывать, в каком состоянии я зашагал вперед, вслед за своей машиной. Наконец после несколько затянувшейся прогулки я добрался до стоянки такси.
Maшинy я обнаружил возле своего дома. По всей вероятности, Анка
До возвращения Терезы оставалось три дня.
Предположения майора Выдмы подтвердились: уже в три часа ночи зазвонил телефон. Полученное донесение мгновенно сняло сонливость.
– Эльмер отыскалась,- сообщал голос по телефону.- Минуту назад появилась в квартире.
– Сама пришла?
– Сама.
– Срочно высылайте машину! Выезжаем!
– На проводе Зентек. Какие будут указания?
– Не спускать с нее глаз! Если она выйдет из дому до моего прибытия и вы потеряете ее из виду - спущу шкуру.
Ее все время не покидало чувство, что кто-то гонится за ней, преследует ее. Она круто брала виражи, так что пищали шины, только бы поскорее и подальше уехать от этого барака. Ровные ряды светящихся фонарей тянулись вдоль мостовой, черные квадраты окон, словно пустые глазницы, смотрели на безлюдные улицы.
После всего пережитого, после тех страшных минут пустые улицы сияющего города пугали ее, Анка совсем обезумела от страха. Свернув в боковую улочку, она остановила машину у тротуара, ей надо немного успокоиться и подумать, что делать дальше.
О возвращении в квартиру подруги не могло быть и речи. Куда угодно, только не туда. Тот адрес бандиты знают, она не должна туда ехать, ее там найдут. Анка сидела, притаившись в машине, и пыталась осмыслить происходящее. Вспомнилось доброе лицо мужчины, с которым она провела последнюю ночь, мужественное, красивое, с чуть озорной улыбкой, и ей так захотелось вновь оказаться рядом с ним, в его объятиях, там найти спасение.
Но это чересчур романтично, ненадежно и почти недостижимо. Она достаточно трезво оценивала свое положение.
Мысленно перебрала нескольких своих подружек, но ни одна из них, кроме Зоси, о которой в данный момент не могло быть и речи, не вызывала доверия. У них она не чувствовала бы себя в безопасности. Вернуться к тетке, которая живет на Охоте? Ни за что? ведь она там прописана. Ее адрес они знают наверняка. Так что?
Уехать из Варшавы? Она вспомнила своего дядюшку Юзефа; как давно она его не навещала, наверняка старик обрадуется, если она приедет. Побудет у него несколько дней, а там решит, как жить дальше. Как поступить с деньгами п с собой. Хорошо бы денежки подбросить милиции. Только как? Чтобы не попасть под следствие из-за убийства Виктора и его участия в грабеже?
Вспомнив о деньгах, она вспомнила и о том, что у нее нет с собой квитанции. Надо ее поскорее добыть из тайника, они ведь заставили ее сказать, куда она ее запрятала. Да и в таком виде, вся перепачканная, в мятом, грязном платье, драных чулках, она не может ехать к дяде в Залесье. Значит, ей обязательно надо попасть на улицу Гжималы. Хоть немного приведет себя в порядок, возьмет кое-кание вещи и, конечно, квитанцию. Да и свои собственные две тысячи злотых, спрятанные в банке па кухне, пригодятся, не забыть бы еще сумку с документами. Значит, на улицу Гжималы? Только как моншо скорее, ведь если за ней гонятся, то в первую очередь направятся туда, там будут ее искать.