Белокурый циклон
Шрифт:
– А готовят там хорошо? Я еще не ужинал.
– Болван! Игра идет не на жизнь, а на смерть. Мы будем миллионерами, если найдем Эвелин Вестон.
– Можно, стало быть, открывать кредит. Окорок только что позвонил, что она едет в машине вместе с профессором. Заправились перед ним бензином на лионском шоссе. Он продолжает следить за ними и будет звонить нам с каждой бензозаправки. Далеко отсюда этот самый «Кукольный король»?
Адамс с двумя своими людьми уже был в ресторане, когда туда вошли Гордон и Райнер. Последовали взаимные представления.
Одним из людей Адамса был бородатый мужчина в полосатом трико, непрерывно жующий табак. Звали его Жоко – так, во всяком случае, он был представлен. Когда-то он выступал в цирке, изображая «человека из каучука», но, совершив однажды убийство, вынужден был поменять профессию.
Второй сотрудник Адамса, доктор Курнье, был высоким, бледным, седым человеком с усталыми глазами, хроническим морфинистом. Говорил он добродушным басом, плавно жестикулируя исколотыми веснушчатыми руками.
– Время не терпит, господа, – начал Гордон. – Мы могли бы обойтись и без вас, но тогда дело кончилось бы стычкой между нами, а она ни к чему, потому что добычи хватит на всех.
– Ближе к делу! – проговорил бородатый, чистя ногти кончиком длиннющего ножа.
– Правильно. Самое время перейти к делу, – кивнул Райнер и крикнул, обращаясь к официанту: – Шницель по-венски и к нему побольше картошки, бутылку красного и два крутых яйца!
– Итак, господа, – заговорил снова каторжник, – я знаю, где в данный момент находится девушка с тем конвертом, и знаю, кроме того, где находится одна статуэтка, цена которой – миллион фунтов.
– Ну, это и я знаю. У Мюнстера, – сказал Адамс – Но если вы знаете, где эта девушка, мы охотно войдем с вами в долю.
– На равных.
– Идет.
Гордон коротко, но ясно изложил всю историю, начиная с Дартмура и Джимми Хогана и кончая телефонным звонком Окорока.
– По счастью, когда Окорок потерял след девушки, я отправил его следить за профессором, под видом жены которого она прибыла во Францию. Я решил, что она вновь вынырнет рядом с ним. Так оно и случилось – сразу же после событий на улице Мазарини.
Адамс вскочил с места.
– Тогда все в порядке! – Он повернулся к Райнеру. – Когда вы разговаривали со своим коллегой?
– Еще и часу не прошло. Черт бы побрал здешнее обслуживание! Я уже десять минут жду горничную, а ведь яйца без горчицы…
Бородатый перестал чистить ногти, и кончик ножа повернулся в сторону Райнера.
– В дорогу! – хрипло бросил Адамс.
Вскоре они уже мчались по лионскому шоссе. Возле Армантьера они догнали такси. Оно остановилось, и из него вышел Окорок.
– Опережают они нас основательно, – сообщил он, пересаживаясь в «паккард». – У профессора отличная, новенькая машина, но зато он даже не подозревает о том, что его преследуют.
«Паккард», набирая скорость, помчался дальше…
Глава шестая
Эдди вытер слезы, отвязал стоявшую неподалеку лодку и направился обратно, на другую сторону озера. Высадившись на берег, он зашагал прямо к вилле. Вокруг нее собралось уже все население Мюглиам-Зее. Молодой человек бросился прямо к толпе.
– Он был уже у меня в руках! – выкрикнул Эдди. – А потом мы свалились в воду и оказалось, что плавает он все-таки лучше меня.
Все с восторгом и уважением смотрели на смелого иностранца.
– О, вы настоящий герой! – с ослепительной улыбкой проговорила Грета. – Я потому и не испугалась, услышав крики: я знала, что вы там.
– Насколько я могу судить, вам нанесены внешние увечия, – заметил судебный врач, внимательно разглядывая разбитую губу Эдди. – Вот с таких губ получаются великолепные гистологические срезы…
– Могли бы вы описать внешность нападавшего, мистер Рансинг? – официальным тоном спросил полицейский.
– А как же! Высокий мужчина с усиками, лицо угреватое, справа под мышкой – шрам.
– Никаких особых примет?
– От него очень сильно несло спиртным
– Ну, это, увы, трудно назвать особой приметой, – заметил полицейский и закурил трубку. Он ее терпеть не мог, но считал, что настоящий сыщик просто обязан курить трубку.
– Никаких других подробностей? Какая на нем была обувь, была ли на рубашке вышита какая-нибудь монограмма, крепкого ли он телосложения?
– Такого силача мне еще не приходилось видеть, – ответил Эдди. – Настоящий Геркулес.
– Тогда мы быстро найдем его, – уверенно проговорил полицейский.
Эдди не стал высказывать своих сомнений на этот счет и поспешил удалиться к себе в комнату. Весь этот день он провел в постели, непрерывно чихая и сморкаясь. Виктория, жена старшего садовника Кратохвила, под вечер принесла больному чашку настоянного на целебных травах чая, от которого Эдди стало только еще хуже.
Эдди не пугали приключения, но тут обстоятельства то и дело складывались так неудачно, что и самому Арсену Люпену захотелось бы спокойной жизни. Из-за обычных трудностей Эдди переживать не стал бы. Всего два года назад он лазил по громоотводу к дочери одного смотрителя маяка в Дувре, причем делал это в ненастные ночи, когда отец девушки но долгу службы не мог покинуть свое рабочее место. Хар-рингтон, этот самый смотритель маяка, был грубым человеком и строгим отцом, так что Эдди пришлось с помощью девушки выучить азбуку Морзе. Между восьмью и девятью вечера в маленьком окошке комнатки на башне начинал то с большими, то с меньшими промежутками гаснуть свет. А Эдди, набравшийся уже чуть ли не профессионального опыта, читал с берега: «папа… с восьми… на дежурстве… приходи… вермут… кончается… целую…»