Белые волки
Шрифт:
думает и чувствует Иван Александрович.
— Возьмите вот анненковцев. И эмблема
у них — череп и кости. По черепам ид\т. По
трупам. Кровь, кровь.
Иван Александрович бледнел, взволно-
ванно ходил по комнате, нервным жестом
лохматил волосы.
— Ну, а правда, что атамановцы пороли
кооператоров?
— Да, случаи были.
— Правда, что, между прочим, и за то,
что в своих обращениях друг к другу они
писали „уважаемый
— Да, правда.
— Ну, и что же?
— То-есть что что же?
— Как кооператоры отнеслись к этому,
смолчали?
— Нет, через свой совет съездов проте-
стовали перед советом министров.
— Ну, и чего добились?
— Ничего не добились. Протест приняли
к сведению.
— Но ведь так всех перепороть можно!
Как бы вы, например, отнеслись к тому,
если бы вас выпороли?
Ломов остановился перед Мурыгиным,
серьезно посмотрел ему в лицо, ничего не
сказал и вновь заходил по комнате.
Как-то Мурыгин подобрал полный ком-
плект советских денежных знаков.
— Я еще солдата с фронта встретил. Ку-
пил у него полный комплект. Не угодно ли?
Протянул деньги Ломову.
Иван Александрович с интересом стал
рассматривать.
— Спасибо.
Улыбнулся своей мягкой, застенчивой
улыбкой.
— Однако, товарищ Мурыгин, какая у
вас счастливая случайность, вам все солдаты
с большевистскими деньгами попадаются.
Улыбнулся и Мурыгин.
— На ловца и зверь бежит.
В другой раз Мурыгин дал Ивану Але-
ксандровичу газету.
— Вот, товарищ Ломов, советская га-
зета.
— Тоже у солдата с фронта купили?
Мурыгин улыбнулся и не ответил...
На следующий день Ломов вернулся со
службы сильно расстроенный.
Прямо прошел в комнату Мурыгина.
— Получили телеграмму из районного
союза. Расстреляли члена правления. Осталась
жена, трое детей.
— Кто? За что?
— Начальник штаба. Подозрение в боль-
шевизме.
— Как же ваш союз отзовется на это?
— Пошлет в совет министров протест.
Протест примут к сведению, союз возьмут
под подозрение. Вот и все.
— Ну, а семья?
— Семье союз что-нибудь выдаст, если
только не побоится, — есть трусливые члены
правления, побоятся осложнений с админи-
страцией. Служащие между собой в пользу
семьи подписку объявили.
Мурыгин вынул из бумажника пачку серо-
зеленых сибирок.
— Можно вас попросить передать это
семье убитого?
— Разумеется. Но ведь в этой пачке
столько, сколько и правление вряд ли отпу-
стит.
— Ничего, для такого дела не жалко.
Ломов взял деньги, молча посмотрел на
Мурыгина, покачал головой и сказал задум-
чиво:
— Странный вы, однако, учитель.
— Только, Иван Александрович, я не
хотел бы, чтобы знали, от кого деньги.
— Хорошо.
У Ивана Александровича гости — двое
кооператоров, — теперь прапорщики. Заехали
с фронта.
— А мы у вас здесь интересные картинки
видели.
— Где, в кино?
—- Нет, на главной улице. Выставлены
фотографии изуродованных трупов. Надпись
крупными буквами — большевистские звер-
ства.
— Да, это возле штаба. Там всегда перед
фотографиями толпа.
— Ну, так вот. И показалось нам, что в
Перми мы точно такие же фотографии взяли
у большевиков. Там они назывались— бело-
гвардейские зверства.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что фотографии порази-
тельно схожи между собой.
Мурыгин вмешался в разговор.
— То-есть вы хотите сказать, что здесь
свои собственные зверства выдают за боль-
шевистские?
— Больно в этом признаться, но кажется
мне, что это так и есть.
Другой кооператор смеется.
Ну, и хорошо, что вам это только
кажется. Советую вам не вглядываться
в фотографии, ведь вас от этого не
убудет.
Ломов нервно теребит волосы.
— Но ведь это —ложь!
— Чудак вы, Иван Александрович, все
на правде хотите выехать. Ведь бывает и
ложь во спасение.
По уходе гостей, Мурыгин спросил:
— Скажите, Иван Александрович, вы были
здесь при перевороте?
Да, был. Я только что приехал. До
этого я жил в другом городе.
Ломов назвал город, где за месяц до
переворота жил Дмитрий.
— Ну, что, как здесь прошло?
— Очевидно, так же, как и везде. Сам я,
правда, не наблюдал, я не охотник наблюдать
такие сцены, но знаю, что расправлялись
жестоко. Были массовые расстрелы. Толпа
несколько дней громила квартиры комисса-
ров, убивала не успевших убежать. Я три
дня сидел дома, никуда не выходил. Между
погибшими я даже знал некоторых.
— Знали?
— Да, знал. Председателя совета знал,
он из нашего города. Душевный парень.
Девушку одну знал. Такая милая девушка,
с чудесным голосом, петь очень любила.