Белый Бурхан
Шрифт:
В тайных мечтах своих каждый из пяти высоких лам Тибета видит свою страну могучей, границы ее отодвинуты во все стороны света на тысячи уртонов. Они искренне верят в чудо! Ведь удалось же в свое время монголам, организованным сплоченностью хошунов и укрепленным силой оружия, покорить мир от восхода до заката солнца! Почему же это чудо нельзя повторить другим способом, не проливая крови?
Таши-лама об этом прямо не скажет, не сможет. Но везде и всюду он говорит о воинстве Ригдена-Джапо, о Шамбале, которая должна быть завоевана! И хотя в состав воинства он включает мудрецов-книжников, пророков и лам,
Слов нет, таши-лама умен и красноречив, он много пишет и много печатает книг, воспевающих Шамбалу, обновляет старые символы веры, поднимает из руин могучие прежде монастыри, ищет и находит ярых приверженцев своей идеи, заставляя их на новый лад перекраивать старые легенды, уходящие своими корнями в Веды и Пураны. Он поднимает новую волну ламаизма под знаменами и призывами легендарных героев, не очень считаясь с канонами буддизма, которые ему не подходят, а порой и бесцеремонно попирая их, повторяя главный подвиг Цзонхавы. Но у кого в ламаистском мире повернется язык обвинить его в кощунстве?
И богам Тибета теперь нельзя отступать! Новое учение таши-ламы, которое еще не имеет своего названия, пойдет по миру не в старых одеждах цветов гелукпы и, значит, понесет не старые догмы... Первым на старые догмы наступил сам далай-лама, сокрушив регентуру хутухт и отменив смертную казнь за прегрешения своих лам... Таши-лама, поощряемый далай-ламой, двинулся дальше, вызывая из небытия нужных ему поводырей. Их имена известны: полководец Шамбалы Ригден-Джапо, Гэесэр-хан для монголов и бурят, хан Ойрот6 для народов, живущих на северо-западе... Пока же он обобщен в понятии Некто Очень Большой!
Ему, этому безымянному поводырю, совсем не обязательно брать в руки настоящее оружие. Тем более, что у миличасов оно лучше, чем у стражников Тибета... Таши-ламе надо владеть умами и душами людей, а земля, на которой они живут, сама упадет к ногам Тибета, не нарушив никаких официальных границ!.. Немного высоких лам, что знают эту тайну. Мало тех, кто приблизился к ее пониманию. Но много тех, кто на нее работает...
Жамц и сам не заметил, как заснул под шелковые волны своих мыслей. Нет, он лично не понесет знамена новой веры на запад и север, но он приведет к таши-ламе человека, который сможет помочь ему проложить первую тропу в неведомое. А такая услуга, если она правильно понята и оценена, оплачивается очень и очень щедро!
Утро ширетуй начал с хозяйственных распоряжений. Одним из первых был вызван Гомбожаб, который пришел со своим ховраком Рахо, зная по опыту, что у Жамца всегда много поручений и мальчик для побегушек просто необходим.
Гэцул Гомбожаб был рослый, крепко сложенный человек, с огромной бритой головой и оттопыренными ушами, умеющий постоять за себя не только на словах, но и на кулаках. К тому же, Гомбожаб обладал большой силой воздействия на окружающих и мог заставить повиноваться силе своего взгляда даже дикого разъяренного зверя. Он был единственным ламой дацана, которому официально было разрешено заниматься тантрическими обрядами7 и подбирать себе помощников для колдовства и гаданий среди ученых лам, в каком бы ранге святости те не состояли. Учитывая все это, Жамц всегда назначал Гомбожаба караван-бажи, когда была необходимость доставить в Лхасу ценный груз в целости, быстро и без помех.
– Наш караван готов?
– спросил Жамц сухо.
– Кто его поведет на этот раз?
– Мог бы повести я, ширетуй, но у меня нет дел в Лхасе. Да и после гибели Баянбэлэга это для меня небезопасно.
– Да, Гомбожаб, вы были неосторожны... Впрочем, вы нужны в дацане меня призывает таши-лама. Если вы согласитесь остаться ширетуем, то...
– Я согласен остаться ширетуем дацана. Он не скрывал, что доволен! Ему очень хотелось похозяйничать среди лам и свести кое с кем личные счеты. И хотя Жамц хорошо знал об этом, не противился Гомбожабу: дисциплина нужна для порядка, а порядок должен соблюдаться неукоснительно. Хотя безгрешность лам и узаконена Цзонхавой, одного только страха за свою карму им мало, необходим еще страх и за эту жизнь!
– Меня не будет долго. Возможно, что таши-лама оставит меня при себе. Поэтому берите вожжи управления нашей колесницей в свои руки твердо и решительно, Гомбожаб! Это особенно важно сейчас, когда в дацане начались всякие шатания, сплетни и шепотки, когда святая молитва становится обузой...
– Я наведу порядок, ширетуй! Вы ничего не хотите поручить или сказать Тундупу? Он ждет.
– Можете позвать его, Гомбожаб.
Тот резко повернулся к своему ховраку Рахо, и парень исчез.
Жамц прокрался к входной двери, стремительно распахнул ее, но коридор был пуст и подслушивать их доверительный разговор было некому, если не считать Пунцага, который спал в соседней комнате. Но он уезжал вместе с ним, и Жамц его не боялся.
– У меня остались бумаги покойного Баянбэлэга. По ним надо получить в банках Урги и Иркутска довольно крупную сумму в линах и рублях. Найдите человека, который это сделает аккуратно.
– Я хотел бы посмотреть на эти бумаги, ширетуй.
– Вот они.
– Жамц открыл шкатулку, стоящую в изголовье ложа, достал сверток, перевязанный голубой лентой.
– Сколько вы, Гомбожаб, можете дать мне за них наличными или золотом сейчас?
Гэцул бегло просмотрел бумаги, усмехнулся:
– Половину их стоимости. Риск слишком велик, ширетуй... К тому же, у меня нет столько золота... Да оно вам и не потребуется в Тибете, придется только заплатить стражникам. А у них в цене китайские императорские монеты и английские фунты. Шо - тоже, хотя цена их невелика вообще... Серебра дам, камней...
В дверь осторожно постучали. Гомбожаб поспешно сунул бумаги за пазуху, шепнул: "Я пришлю Рахо!" Кивнув, Жамц шагнул к двери, широко распахнул ее:
– Входите, Тундуп. Мы вас ждем слишком долго, дарга!
– Я был занят неотложными делами, - отвел глаза тот.
– Караван требует забот, ширетуй...
– О караване вы знали давно, Тундуп!
Дарга стражников беспомощно развел руками, взглянул, ища поддержки, на Гомбожаба, но тот сделал вид, что занят узорами оконной решетки.
– Мне нужно для охраны и услуг пятьдесят ховраков, что поисполнительнее и поглупее. Вроде моих. Тундуп кивнул.
– Все они должны быть вооружены винтовками и ножами.