Белый Бурхан
Шрифт:
Когда-то тайное бесформенное понятие, Шамбала сейчас навязла в зубах у многих, и ее имя перестало быть великой тайной Тибета. И, если идти и дальше в открытую, то можно переиграть самих себя: идея мессии, каким мыслится Майтрейя, второе пришествие спасителя - идея всех религий, даже самых древних, и в эту идею повсюду вложен чисто человеческий смысл - тот, кто проиграл, всегда стремится к реваншу! Вот почему такая мысль и не могла прийти к богам: они - объективны. Тысячи религий исчезли, и не все они мечтали о возрождении...
Таши-лама рвется в те края, где умы и души людей спят. Но он уже опоздал, а скоро опоздает окончательно... Надо
И если русские попы остановятся на левом берегу Катуни и не пойдут дальше, то место Эрлика и Ойрота займет пустота.
Фактически исчезли оба кумира. Но Ойрот-хан еще имеет живую плоть: ради него мужчины носят косичку, не моют тела и не меняют одежд, объясняя все это очень просто - мы не должны быть похожими на других людей, чтобы хан Ойрот, когда он вторично придет в наши горы, легко узнал своих подданных! Хана Ойрота они примут. Но примут не как мессию новой веры, а как героя-законодателя, спасителя гибнущего народа...
Куулар мотнул головой: "Надо было выслушать таши-ламу до конца! Кто же тот белый бурхан, что поедет на Алтай?"
Не скоро успокоился и Панчен Ринпоче. Он столько вложил в свою идею Шамбалы на Алтае, столько возлагал надежд на умного и энергичного жреца Бонпо. а тот не нашел терпения даже выслушать его. Но так просто он не вернется в Шаругене, чтобы занять место Темного Владыки у его алтаря! Он слишком много знает и не в меру своеволен, чтобы отпустить его с миром...
Да и кем заменишь его? Гонгор - глуп, нетороплив и чересчур исполнителен; Мунко - стар и немощен, излишне долго жил в удалении; на урянхайских лам вообще нет надежд... Остается Куулар, единственный, кому по плечу тяжесть миссии белого бурханизма! Надо поговорить с ним еще раз, но пока надо дать ему время подумать... Может, провозгласить его хубилганом, чтобы оракул далай-ламы назвал его имя на весь Тибет? Нет! Тайна миссии должна быть сохранена! Раскрыв связь, раскроешь смысл... Назвав миссию белым бурханизмом" таши-лама и так многим рискует. Этот риск будет оправдан, если в основе его - большая политика не сегодняшнего дня, а завтрашнего! А то, что устремлено в будущее, всегда имеет шанс выжить и утвердиться!
В пантеоне алтайских шаманистских божеств есть несколько имен, на которые можно было бы опереться; Ульген, Юч-Курбустан, серебряный бог Бурхан, хан Алтай... Все они олицетворяли доброту и мудрость. Пожалуй, одно божество с разными именами... Добрый бог, мудрый седой бог, серебряный бог...
Белый цвет только здесь, на юге, траурный. Там, на севере, он - цвет чистоты, свежести, святости! Так и сложилось имя нового божества - Белый Бурхан...
Солнце только взошло, а трубы Юм-Бейсе уже .затребовали лам монастыря на молитву. Таши-лама нахмурился: подозрительно упорно Дондог убеждает высокого гостя в святости своего дацана! Конечно, три моления для лам обязательны, прославление трех сокровищ ламаизма необходимо, но ведь сегодня не середина и не конец месяца, чтобы так усердствовать*!
* 15 и 30 числа каждого месяца в монастырях были дни, которые следовало проводить в посте и покаянии. Богослужение в такие дни шло почти круглые сутки. В обычные же дни - трехразовое.
Панчен Ринпоче поднялся с ложа, прошел в умывальню, плеснул розовой ароматной водой в лицо. Вздохнул:
надо готовиться к отъезду. Но предварительно завершить начатое.
Осушив лицо и руки о поданную ему простыню, таши-лама вежливо поблагодарил прислуживавшего ламу, попросил тихо:
– Сообщите хубилгану Дондогу, что я жду его.
– Хубилган на молитве, бодисатва.
– Его усердие похвально, но он мне нужен.
Лама ушел с ненужной поспешностью, огорчив взглядом недоумения. Вот и близкие люди уже с трудом понимают его... Может, он действительно делает что-то не так?
Дондог вошел, вытирая пот со лба. Молитва только началась, а он уже изнемог?
– Прости меня, хубилган, но ты не доложил о готовности золотого каравана!
– Таши-лама покосился на массивную золотую цепь на груди хамбо-ламы, поморщился:- Я уйду вместе с ним.
– Какой караван, бодисатва?
– спросил Дондог плачущим голосом.
– В дацане есть золото, но его мало!
– Если его мало, то почему ты, хамбо-лама, позволяешь себе носить золотое гау, мыть грешное тело в чане с золотыми обручами и есть только на золотом подносе? Лам украшают лохмотья, а не роскошь!
Панчен Ринпоче сорвал цепь с Дондога и бросил ее на пол. Потом хлопнул в ладоши, вызывая сопровождающих его в поездках лам. Но вместо них на пороге появился жрец Бонпо.
– Я слышал ваш разговор с хубилганом, бог Амитаба, и хочу вам помочь. Мне нужен хороший габал, разрешите я сделаю его из головы Дондога!
– Я еще не умер!
– вздрогнул тот.
– Этому легко помочь, хубилган.
– Но тогда моя голова не подойдет для габала*!
* Габал мог быть изготовлен только из черепа человека, который умер ненасильственной смертью. Это же касалось и использования берцовых костей непорочных девушек для труб монастырского оркестра.
– Не беспокойтесь. Вы умрете естественной смертью. Дондог умоляюще взглянул на таши-ламу. Тот улыбнулся:
– Ты что-то решил, архат?
– Да. Я согласен.
– Хорошо, архат. Я сегодня покидаю Юм-Бейсе и возьму тебя с собой... Да, кстати! Как ты думаешь, сколько золота в Юм-Бейсе?
– Много, бог Амитаба. Очень много!
– А Дондог говорит, что он - нищ.
– Он лжет!
– Куулар резко повернулся к хамбо-ламе монастыря, строго и медленно сказал: - Грузи караван за воротами. После молитвы мы с таши-ламой покинем дацан.
Дондог вздрогнул и распростерся у ног жреца Бонпо.
Глава одиннадцатая
ТЕНЬ ЦЗОНХАВЫ
После отъезда Бабыя лхрамба Самдан почувствовал, что он начал проигрывать Гонгору по всем позициям. И хотя внешне их отношения как бы уравновесились, слежка усилилась: бумаги оказывались перепутанными, вещи в сундуках перерытыми, а сосуды и коробки с готовыми лекарствами наполовину опустошенными. Вряд ли со всем этим мог справляться один Нанжин, служивший лхрамбе и хамбо-ламе одновременно. К тому же, у кого-то был еще один ключ от лаборатории. Уж не включился ли в опасную игру еще и дарга Чижон, постоянно преследующий ховраков Самдана? А сегодня хубилган вызвал своего лхрамбу через ховрака Монгуша (можно ли оскорбить больше!) и сказал, не скрывая угрозы: