Белый не начинает, но должен выиграть
Шрифт:
(в нашей пещере)
— Ты как себя чувствуешь?
— Да странно: боли нет, а крыло… ну как не свое.
— Не вздумай двигать!
— И не двигаю. Просто… непонятно это все.
Молчание.
— Тот, кто Стурра научил, дело свое знает. И где он такого человека нашел?
— Так ты думаешь, то человек был? Ошибаешься.
— А кто тогда?
— Черный Дракон. Точнее, его дух. Теперь я в этом уверена.
Пауза была долгой.
— Почему ты так решила?
— Ни разу я не видела чтобы человеческий маг хоть как-то помогал дракону. И не слышала про такое. Может быть, им неохота. Или противен наш запах. Или просто запрещено. На сборах они, помнится, и близко к нам не подходили. Вот почему не верю, чтобы нашему сыну помогал человек. А кто тогда мог это сделать? Ни один дракон из ныне живущих не способен на магию этого вида. Что скажешь?
— Скажу, что наш сын универсал. И потом, помогать за золото, это… не вполне помогать. А еще я слыхал про дракона, который за золото покупал…
Тут голос Гррода понизился до еле слышного шепота.
— …коричневый хлеб.
— Продавать такое — это что, помощь?
— В еще меньшей степени, чем продавать знания. Но от сотника я слыхал, что золото может очень многое. Если за него можно купить хлеб, то и знания тоже. Наш Стурр, кажется, на этот раз сказал правду.
— Всю ли правду? Ты кое-что забыл. Летать его еще не научили. Он не мог уйти далеко в поисках. Где он вблизи нашей пещеры нашел такого мага? В деревне?
Негромкое прерывистое рычание.
— Знаешь, мне раньше было больно смеяться. А теперь нет. Ладно, поглядим, что будет дальше. Спать без боли — уже благо.
— Но крыльями не двигать!
— Да помню, помню!
Глава 32. Недоделки с сенсациями
Недостаток опыта в магии жизни сказался: мой отменный план стал если не рушиться, то потрескивать. Надо было учесть расход энергии на обследование. А еще у меня не было данных по скорости регенерации тканей у драконов. В оправдание себе должен заметить, что подзарядку кристаллов я предусмотрел, пусть и не полную.
В результате пришлось не только отследить нарастание тканей, но еще и экономить энергию на анализ потоков и их динамики. В ход пошли дедовские методы:
— Так, пап: расправь крыло, но не полностью, а вот на столько… Хорошо. Здесь болит? А здесь? А здесь? Теперь еще… нет, чуть меньше. Вот тут болит? А при нажатии? Ага, понимаю…
Видимо, заживление шло быстрее, чем у людей. И это, как ни странно, плохо: меньше времени оставалось на исправление собственных ошибок. А они были: наметилось прирастание порванных связок в неправильных местах, да и контрактура мышц проглядывалась. Часть конструктов я восстановил в точности, как были — но лишь часть, остальные пришлось хоть и немного, но изменить. В результате один кристалл исчерпался, а второй оказался пуст на треть. О моем собственном состоянии и говорить не стоило.
Уже утром, в спокойном состоянии я сделал сам для себя оргвывод: да, ошибки были, и даже не десяток. Но больше такие не повторятся: хвала драконьей памяти. Правда, восстановиться удалось не полностью, так что понадобился лишний кристалл — накопитель в браслете. Весь день в школе, а также на внеклассных занятиях я старательно притворялся, что нахожусь в превосходной форме. В течение школьных занятий никто (включая наставника) ничего не заметил. Ребята из команды, видимо, тоже пропустили мое состояние мимо глаз. Хотя могли, конечно, прикинуться невнимательными.
В тот вечер (в кои-то веки!) план прошел. Подновление конструктов поглотило значимо меньше энергии, поскольку даже костная ткань начала нарастать, не говоря уж о прочих. Исправления понадобились, но их было куда меньше, чем вчера. В результате у меня хватило сил на посторонние расспросы — после сеанса лечения, конечно:
— Пап, расскажи, как тебя ранило. То есть: вы, видимо, допустили ошибку. Какую?
Отец явно не жаждал расспросов:
— Зачем тебе знать?
Тон моих слов был наполнен серьезностью по самую горловину:
— Что бы не повторять промахов… твоих и старших драконов.
— Ты вроде как не полутысячник.
— Я готовлюсь стать им.
— Что ж, проверим. Карты у меня нет, так что слушай внимательно…
Через десяток минут все стало понятно. Выступ линии фронта. Начальству захотелось его срезать. Как же это намеревались осуществить?
— У нас было две сотни, и мы шли с южного фланга. Но нас ждали!
— Пап, ну это же просто. Лобовое наступление можно считать бессмысленным, учтя заболоченную местность у крайней западной точки выступа. Осушать магическим средствами можно, но тогда не останется энергии на поддержку самого наступления. Только и остается, что нанести фланговые удары. Ну, а командующий противника знал местность не хуже вашего и просчитал направления ударов. А то, что они будут: это их разведка должна была выяснить и доложить. Скрыть такое скопление сил — а драконов в особенности — вряд ли возможно. Вас ждали, ясное дело. И потом…
Сначала я замялся, но потом решил рискнуть.
— …думаю, что конница и пехота с места не сдвинулись, когда вы пытались разобраться с магами противника.
Отец сощурился.
— Почему ты так предположил?
Я очень не сразу ответил. Первое, что пришло в голову: командующий решил пожертвовать драконами или их частью при подавлении вражеских огневых точек — ради сбережения сил своих магов. Ну и прочих наземных войск. Но как раз этого говорить не стоило, и потому в ход пошла другая версия: