Белый шаман
Шрифт:
И ответили многоголосо люди:
— Да, знаем.
— Это диво просто, какие ты делаешь байдары!
— Плывут, как рыбы, летят, как птицы, твои байдары!
Пойгин благодарно закивал головой.
— Спасибо вам, люди. Как видите, у меня будет много забот. А председателем достоин быть каждый из вас, кроме Ятчоля.
И опять отозвались люди.
— Нет! Ятчоль не может!
— Не хотим Ятчоля!
— Ятчоль — скверный охотник! — Ятчоль — трус и болтун!
Величко нетерпеливо
А Надежда Сергеевна медлила с переводом на русский язык второй половины речи Пойгина. Ну что, что она скажет Величко? Что Пойгин все-таки называет себя пусть белым, но шаманом? Что он обещает артели благосклонность Моржовой матери? Легко себе представить, как на это отзовется Величко. И все-таки именно Пойгин мог бы стать настоящим председателем. Это вожак. Это человек, который в новых порядках видит надежду на высшую справедливость. Что ж, она скажет не больше того, что надо знать Величко.
— Пойгин говорит, что он считает достойным стать председателем здесь каждого, кроме Ятчоля.
— Выходит, что и сам не прочь…
— Вот тут вы и ошиблись! — опять не скрывая своего торжества, возразила Медведева. — Пойгин так и сказал… я не хочу быть тем, кого именуют председателем. Он говорит, что желает людям добра, готов делать байдары для будущей артели. Он прославленный мастер по байдарам. Это я уже добавляю от себя…
— Понятно. Набивает себе цену. В хитрости ему не откажешь…
Медведева поправила платок на плечах и замерла в глубоком отчуждении.
— Ну что ж, будем считать, что если не собрание, то общая беседа состоялась, — стараясь казаться не так уж и расстроенным, сказал Величко. — Пожалуй, завтра надо поговорить с каждым из них индивидуально. Если не откажутся от Пойгина… придется искать кого-то на стороне. Другого выхода не вижу.
Величко уже хотел было объявить, что всем можно расходиться, как вдруг поднялся председатель сельсовета Акко и показал пальцем в сторону Пойгина.
— Именно ты, Пойгин, будешь председателем артели. Так решили старики в Тынупе. Так думают и все остальные мужчины и женщины, и даже дети, мнение которых надо знать взрослым. Да пусть помогают тебе твои добрые ваиргит — свет солнца, устойчивость Элькэп-енэр и вечное дыхание моря. Я прошу, как научили нас русские, всех, кто согласен со мной, поднять за Пойгина руку.
И в то же мгновение чукчи встали и взметнулись их руки. Неподвижным остался только Ятчоль.
— Что здесь происходит? — недоуменно спросил Величко.
— Выборы председателя артели, — боясь обнаружить свою радость и смущение, сказала Медведева.
— Как?! Они голосуют за Пойгина?!
— Да. голосуют за Пойгина.
Величко медленно поднялся за столом, вытащил пробку из графина, постучал стеклом о стекло. Но чукчи после этого, казалось, еще старательнее вытянули руки, лица их были напряженны и торжественны.
— Карэм! Нельзя! — воскликнул Величко. — Растолкуйте же им, Надежда Сергеевна, что они действуют незаконно. У нас не было собрания, была лишь беседа.
— Я считаю, что эти люди избрали своего председателя. Так я сейчас и запишу в протокол.
— Вы не имеете права. Вас никто не избирал в президиум. Вы были всего лишь моей переводчицей. Увы, не очень-то удалась вам эта роль…
А каждый чукча в зале, кроме Ятчоля, по-прежнему держал руку над головой. Лишь кое-кто переступит на одном месте, одолевая напряжение, и снова замрет, показывая всем своим видом, каким чувством он переполнен при соблюдении этого нового ритуала, который совершается по столь торжественному случаю.
— Я вижу, вы еще долго готовы держать руки поднятыми, — тоном вершителя ритуала сказал Акко. — Можно теперь опустить и сесть на место. Как видишь, Пойгин, все, кроме Ятчоля, согласились избрать тебя председателем. Иди сюда, и мы послушаем твои говорения…
— Я чувствую, что очоч не согласен с тобой, Акко, — сказал Пойгин, грустно улыбаясь. — Душа его не имеет ко мне даже самого слабого расположения.
Старик Акко приосанился, иссеченное морщинами лицо его, словно выветренное ветрами нелегких и долгих времен, стало непреклонным.
— Я тут тоже очоч. И моя душа давно имеет к тебе самое сильное расположение. А поднятые кверху руки людей имеют, как я понимаю, по новым порядкам неколебимую силу доброго согласия. Таков смысл этого нового для нас обычая. Иди и произноси свои говорения…
Медведева, не глядя на Величко, перевела слова Акко.
— Карэм! Нельзя! — запротестовал Величко. — Скажите им, Надежда Сергеевна, что так председателя не избирают.
Медведева медленно сняла с плеч платок, повесила его на спинку стула, выкраивая для размышления время.
— Люди, — наконец тихо заговорила она по-чукотски. — Возможно, наш гость из района прав в том, что избрание председателя произошло без точного соблюдения обычая. Этому вам еще нужно поучиться. Но важно главное: вы назвали имя самого достойного. Возможно, что вам завтра-послезавтра придется еще раз поднимать руку. И я уверена, что вы это сделаете в честь Пойгина.
На второй день в Тынуп вернулся Медведев, а с ним прибыло еще десятка три чавчыват, среди которых были Майна-Воопка, Выльпа и старик Кукэну. С возвращением Медведева Величко понял, что избрание Пойгина председателем артели становится неизбежным, мучительно ломал голову, как быть дальше.