Белый шайен
Шрифт:
Черный Койот встал рядом и также громко, чтобы слышали все, произнес:
— Пусть белый брат ответит людям, хорошо ли он продумал решение стать шайеном?
— Да, это так, — ответил я.
— Обещаешь ли ты всегда делать то, что от тебя потребуется и ставить нужды шайенов выше собственных?
— Обещаю, и пусть гнев Отца Солнца обрушится на мою голову, если я лгу.
Шаман улыбнулся и, указав на меня рукой, с энтузиазмом выкрикнул:
— Долгую жизнь Ниго Хайезу!
Толпа шайенов дружно поддержала старика.
— Мои люди поверили в тебя, Ниго, — сказал мне Римский Нос. — Будь достоин их веры.
Вот так все и случилось. Я стал Ниго
Глава 11
В двадцатых числах августа в наш лагерь прибыли гонцы от вождей союзников. Главным среди них был добрый друг Римского Носа молодой вождь из клана оглала — хункпатила Бешеный Конь, который взял с собой в поездку младшего брата, Маленького Ястреба. Вокуини пригласил меня и Чарли в свое жилище на пир, который он задал в честь дорогого гостя.
Пока мы собирались, Бент рассказал мне многое об этом одаренном человеке. По отцовской линии он происходил из уважаемой всеми тетонами семьи знахарей и священных людей. Звучное имя Бешеный Конь с гордостью носили представители многих поколений индейцев клана хункпатила. Мать же его была из брюле, и приходилась родной сестрой Крапчатому Хвосту. Также по линии отца в нем текло немного крови миннеконджу и даже шайенов. С детства его отличали не только светлый оттенок кожи, глаз и волос, но и манера держаться. Он был немногословным, задумчивым, не похожим на других. Курчавым звали его до тех пор, пока отец не дал ему свое имя, Бешеный Конь, после одной битвы с кроу, в которой молодой хункпатила показал чудеса храбрости, в одиночку бросаясь на авангард жаждущих мести врагов. Бешеному Коню было знаковое видение во время поста у Медвежьего Холма. В нем он увидел парившего над землей всадника в простой одежде с длинными каштановыми волосами, в которых колебалось одно единственное перо. На теле всадника не было раскраски. В его скальповой пряди сияло лишь несколько бусинок, да в волосах за ухом висел небольшой коричневый камешек. Перед ним то и дело появлялись вражеские тени, но он несся прямо на них. Их стрелы и пули не причиняли ему никакого вреда. Иногда кто-то держал его за руки, ч, казалось, что это его соплеменники. Он высвобождался и двигался дальше под разразившимся ливнем с громом и молниями. На его щеке появилось изображение молнии, а на теле, обнаженном до набедренной повязки, виднелись отметины градин.
Гроза прошла, но слышался шум толпы, и к всаднику, над которым парил ястреб с красной спиной, снова потянулись руки соплеменников.
Отец Бешеного Коня, истолковывая видение, заявил, что странный всадник — это и есть его сын, что отныне он будет первым бросаться в бой без боязни быть сраженным вражеской пулей, — только собственные люди могли причинить ему зло — одеваться согласно видению с чучелом ястреба в длинных волосах и с камешком за ухом.
Когда я занял место за обеденной шкурой, Бешеный Конь взглянул на меня с заметной долей неудовольствия и подозрения.
— Что делает этот ве-хо в лагере шайенов? — спросил он у Вокуини на хорошем шайенском.
Римский Нос улыбнулся. Пока он вкратце рассказывал хункпатиле мою историю, я внимательно разглядел будущего великого военного вождя всех непокоренных племен тетонов.
Он скорее был невысокого роста, но крепкого и стройного телосложения.
— Уаште, — сказал он на лакота в заключение рассказа Вокуини. — Хорошо. Я рад, что ряды шайенов пополнились еще одним отважным воином.
— Хо-хе-хи, Ташунка Витко! — произнес я на лакота. — Добро пожаловать, Бешеный Конь!
Выкурив традиционную трубку, присутствующие принялись за угощение.
— Вожди зовут шайенов в лагерь оглала, — сказал Бешеный Конь, насытившись.
— Зачем? — спросил Вокуини.
— Они хотят посоветоваться с шайенами, как поступить с однозвездным вождем, который пришел в индейские земли и строит там укрепление.
Бешеный Конь говорил о генерале Патрике Конноре, громогласно пообещавшим уничтожить всех индейцев мужского пола старше двенадцати лет. До шайенов уже дошли слухи о том, что он продвинулся на север, чтобы на Паудер-Ривер выстроить укрепленный форт.
— Вожди лакота — мудрые люди, — произнес Вокуини. — Они знают, что нельзя допустить, чтобы белые хозяйничали в их стране. Пусть Ташунка Витко передаст им: южные шайены откликнутся на зов и будут ждать большого совета.
— Уаште, — кивнул Бешеный Конь. — Вождям понравится ответ шайенов. Наши народы всегда были надежными союзниками, и теперь настало время крепче сплотить ряды. Я сказал.
Заключительные слова Бешеного Коня отличались особой значимостью. Те времена, когда индейцы воспринимали войну как прекрасный случай совершить подвиги и прославиться, навсегда канули в лету. Теперь все изменилось. Теперь вопрос стоял о жизни и смерти свободолюбивых насельников прерий. В лице американской армии они приобрели для себя страшного, безжалостного врага, и для того, чтобы противостоять ему, нужно было объединяться.
— Молодые лакота рвутся в бой, — сказал улыбчивый младший брат Бешеного Коня. — А юные шайены?
— Они всегда готовы драться, — заверил Бент.
Маленький Ястреб в ответ сжал кулак и выбросил его вверх. Он с раннего детства был храбрецом, как и старший брат. Не раз военные отряды, за которыми тайно следовал он, отсылали домой юнца по причине его молодости. А однажды он проследовал за военным отрядом миннеконджу вплоть до кочевий кроу незамеченным. Обнаружили его враги, и если б не своевременная помощь миннеконджу, то ему пришел бы конец. Рассерженные воины отлупили его луками, а он смеялся, говоря, что уж теперь-то они не отправят его домой через вражескую территорию. И вернулся Маленький Ястреб вместе с военным отрядом, приведя трех лошадей индейцев кроу. Сейчас это был самый храбрый юноша у оглала, имевший много скальпов и ку. Молва утверждала, что скоро ему будет под силу сравниться в воинской доблести с великим старшим братом.
В тот же день шайены снялись с лагеря. Я тоже поехал с ними, решив, что Джорджу Бенту не составит большого труда найти нашу новую стоянку.
Лагерь союзников, когда мы прибыли туда, представлял собой незабываемую, величественную картину. В уютной летней долине стояли бесчисленные ряды индейских типи. Я попытался было подсчитать их, но быстро понял, что мне не удастся этого сделать. Такого громадного скопления краснокожих мне еще видеть не доводилось.
Едва шайены успели поставить свои жилища, как от Красного Облака прискакал гонец, который пригласил Римского Носа на совет вождей.