Белый туман
Шрифт:
Руки ее были спрятаны в горностаевую муфту, купленную накануне во время прогулки по магазинам, которая надежно защищала ее от пронизывающего ветра, проносившегося над крышами домов и шевелившего опавшие листья на булыжной мостовой под ее ногами. Мимо нее как ни в чем не бывало сновали пешеходы, а чуть поодаль за ее спиной слышался цокот копыт лошадей, тянувших экипажи. Тем не менее она не трогалась с места, размышляя над тем, что принесет ей этот визит. Ричард наверняка уже успел рассказать матери об их вчерашней встрече. Знала ли графиня правду о прошлом, о том, кто был настоящим отцом Элинор? Или же
Понимая, что она не может стоять на улице до бесконечности, Элинор поднялась по трем невысоким ступенькам к парадной двери и, постучав в нее, стала ждать.
– Да?
Прямо перед ней, вытянувшись в струнку, стоял дворецкий Херриков.
– Добрый день. Будьте так любезны, проводите меня к леди Херрик.
– Как прикажете доложить?
– Элинор, леди Данвин. Полагаю, она уже предупреждена о моем приходе.
Дворецкий кивнул и открыл перед ней дверь. Затем он указал ей на небольшую резную скамейку у самого входа:
– Вы можете подождать здесь, а я тем временем узнаю, принимает ли ее светлость.
Внутри особняк Херриков оказался теплым и изящно обставленным, в нем пахло цветами и свежей выпечкой. Элинор вынула руки из муфты, сняла шляпу и перчатки и опустилась на скамью. Из центрального зала до нее доносились чьи-то приглушенные голоса, слишком тихие, чтобы она могла разобрать слова. Ходики, висевшие на стене рядом, как раз пробили полчаса. Какая-то молоденькая горничная, спустившаяся по узкой лестнице, присела перед нею в реверансе, бросив на ходу «миледи», прежде чем скрыться в задних комнатах дома. Снаружи булочник громко кричал: «Горячие буханки!»
Дворецкий вернулся несколько минут спустя.
– Леди Херрик готова принять вас в своей гостиной. Вы позволите забрать у вас плащ?
Элинор передала ему шляпу и муфту, после чего принялась расстегивать пуговицы ротонды, повернувшись, когда он сделал жест, чтобы ей помочь:
– Благодарю вас.
– Сюда, миледи.
Он проводил ее по коридору мимо нескольких дверей и высоких напольных часов к гостиной, расположенной в задней части дома, подальше от уличного гомона и суеты. Это была прелестная комната, большое окно которой, выходившее в обнесенный стеной садик, пропускало достаточно утреннего света. Дворецкий остановился у двери, давая ей пройти вперед, прежде чем доложить о ней:
– Леди Данвин, миледи.
Когда Элинор переступила порог гостиной, вдовствующая графиня Херрик сидела на канапе прямо напротив двери. Голова ее была покрыта муслиновым чепцом с оборками, на коленях лежали пяльцы с материей, на которой она вышивала узор в виде птицы. Выражение ее лица определить было нелегко: губы сжались в тонкую линию, что должно было изображать не то улыбку, не то недовольство, глаза того же светло-серого оттенка, что и у ее сына, внимательно наблюдали за гостьей. Графиня безмолвно указала Элинор на ближайшее кресло.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, леди Херрик, – произнесла Элинор, усевшись и сложив руки на коленях. – И я очень признательна вам за то, что вы пригласили меня сегодня.
– По правде говоря, я не верила, что вы придете.
Элинор тут же подняла глаза на графиню, безошибочно почувствовав в ее словах горечь.
– Леди
Графиня подняла руку, прервав следующие слова Элинор.
– Когда Ричард впервые явился ко мне в начале сезона, чтобы сообщить о том, что он нашел себе избранницу, я, конечно, была взволнована, как и любая мать, у которой сын достиг брачного возраста. Однако имя Уиклифф было последним, которое я ожидала от него услышать.
Элинор опустила глаза на руки, пристыженная словами этой женщины, которая явно долго ждала случая произнести их вслух.
– Казалось, будто последние двадцать лет неожиданно исчезли, как не бывало, – продолжала леди Херрик. – Мне бы следовало еще тогда сказать ему правду, но, должна признаться, вы вызвали у меня изрядную долю любопытства. Я решила подождать до тех пор, пока Ричард не попросит разрешения привести вас к нам в дом, чтобы познакомить со мной. Я думала, что как только увижу вас собственными глазами, то мне сразу станет ясно… я смогу ответить в точности…
– Не являюсь ли я дочерью вашего мужа, – закончила за нее Элинор.
Вдовствующая графиня внимательнее вглядывалась, без сомнения, отыскивая черты сходства с покойным графом.
– Я не знала о том, говорили ли вам когда-нибудь правду или нет. В глубине души я подозревала, что вам уже все известно и вы просто играете с Ричардом, чтобы разбередить старые раны.
– Леди Херрик, я бы никогда…
– В то же время я задавалась вопросом, не являетесь ли вы такой же жертвой обстоятельств, как и Ричард. – Тут ее голос смягчился: – Я решила, что мне лучше подождать, поскольку понимала, что если вы действительно являетесь плодом того, что произошло много лет назад между вашей матерью и Уильямом, то Френсис никогда не даст согласия на ваш брак с Ричардом.
Элинор покачала головой:
– Я не знаю, кто мой настоящий отец, и думаю, что вряд ли когда-нибудь это выяснится.
Леди Херрик резко поднялась с дивана и подошла к окну. Некоторое время она молчала, предоставив Элинор просто сидеть и ждать, пока она соберется с духом, чтобы продолжать.
– Френсис и я в молодости были все равно что сестрами. Мы вместе ходили в школу, вместе начали выезжать в свет и даже венчаться хотели в один и тот же день в одной и той же церкви. Я всегда знала о том, что она любила Уильяма, так же как и о том, что он любил ее. Однако у ее родных имелись свои соображения на этот счет, в особенности после того, как к ним стал наносить визиты наследник герцога Уэстовера.
Она снова повернулась к Элинор:
– В первое время ваша мать действительно пыталась начать новую жизнь с вашим отцом, но когда твое сердце отдано другому, замужество превращается в мрачную тюрьму. – Графиня покачала головой. – Уж кому-кому, а мне это хорошо известно. Я знала о том, что Уильям собирался встретиться в то утро на рассвете с вашим от… то есть с Кристофером, – поправилась она. – Я знала и то, что Френсис никогда не станет обманывать Кристофера, уверяя его, будто он отец чужого ребенка. Все утро я провела у окна, ожидая возвращения мужа. Когда к полудню он не вернулся, я поняла, что произошло. О том, что Кристофер тоже погиб, мне стало известно лишь несколько недель спустя. Я до сих пор понятия не имею, что случилось с моим мужем.