Белый туман

Рединг Жаклин

– Да, конечно, дорогая.

Она пристально посмотрела в глаза Френсис.

– Мама, нам с тобой о многом нужно поговорить. В моей жизни произошли перемены, о которых ты должна знать.

Материнское чутье тут же заставило Френсис насторожиться:

– В чем дело, дорогая? Что-нибудь случилось? Как бы там ни было, мы с тобой сможем все уладить. Самое главное, что ты в безопасности и вернулась домой, чтобы остаться с нами.

– Но, мама, как раз об этом я и хотела поговорить. Я вернулась не для того, чтобы остаться.

Френсис ошеломленно уставилась

на нее.

– Элинор, умоляю тебя. Я понимаю, что услышанное от брата причинило тебе боль, но если бы мы с тобой могли поговорить… если бы я могла тебе объяснить…

– Мама, я вышла замуж.

– За… за Ричарда?

Элинор покачала головой:

– Нет, за другого.

На застывшем лице Френсис отразились потрясение и недоверие:

– Нет, дорогая, этого не может быть. Ты пошла на это лишь потому, что была расстроена тем, что узнала. Ты не могла в тот момент рассуждать здраво и потому действовала под влиянием эмоций, как и любой другой человек, окажись он в подобных обстоятельствах. Мы добьемся аннулирования брака. Да, именно так мы и поступим.

– Нет, мама, – твердо сказала Элинор. – Я не собираюсь аннулировать свой брак. Я люблю мужа.

Френсис от удивления лишилась дара речи.

– Да, я действительно была расстроена тем, что рассказал мне Кристиан, однако я вышла замуж за Гэбриела не по этой причине, – продолжала Элинор. – Я стала его женой потому, что он нуждается во мне, а я – в нем. Он уже знает все обо мне и о моем прошлом, однако это не мешает ему любить меня. Более того, я уверена, что все случившееся с тобой и Кристианом, а затем в Скайнеголе, было далеко не случайно, так как в конечном счете привело меня к нему.

Она указала Френсис на скамейку, где та сидела незадолго до ее появления:

– Давай посидим здесь и поговорим, как раньше, мама, и тогда я поведаю тебе свою историю.

Френсис села и стала внимательно слушать, а Элинор между тем рассказала ей обо всем, что с ней произошло, – как она в одиночку проделала путь через всю горную Шотландию, как попала на Трелей, где поступила на службу гувернанткой при Джулиане, и как ее нежная привязанность к Гэбриелу постепенно переросла в любовь. Она даже упомянула о некоторых событиях из прошлого ее мужа и о нынешних неприятностях Гэбриела с его бывшими родственниками со стороны жены.

– Элинор, дорогая моя, прости меня за то, что спрашиваю тебя об этом, но ты сама сказала, что никому не известно о том, что сталось с его первой женой. Кроме того, по твоим словам, в замке произошло два несчастных случая – пожар в детской и какая-то отравленная морковь, которая неизвестно почему оказалась в твоей тарелке за обедом. Вряд ли все это можно считать простым совпадением, дорогая. Что, если… – Тут Френсис остановилась, старательно подбирая слова. – Что, если твоя жизнь тоже подвергается опасности?

– Мама, Гэбриел не имеет никакого отношения к гибели Джорджианы, равно как и ко всему остальному, если на то пошло. В тот день, когда она исчезла, он не покидал замка. Только Джулиана находилась рядом с матерью, а она не

в состоянии объяснить нам, что с ней произошло. Когда умер его брат, Гэбриел находился далеко на континенте, а когда в детской вспыхнул пожар, он едва не убил себя, так как думал, что мы с Джулианой были там. И не забудь, что именно он помешал мне съесть тот корень болиголова. – Тут Элинор смягчилась: – События в замке должны иметь какое-то логическое объяснение. Я это знаю и твердо намерена его найти.

Френсис тотчас поняла, что ей не стоит упорствовать в своих сомнениях. Независимо от ее подозрений или опасений Элинор больше не была впечатлительной юной девушкой. Теперь она стала взрослой женщиной с собственным взглядом на жизнь, к чему Френсис и другим членам семьи еще предстояло привыкнуть.

– В таком случае сколько ты намерена пробыть в Лондоне?

– Боюсь, что недолго. Ровно столько, сколько понадобится, чтобы уладить все юридические формальности, связанные с опекой над Джулианой.

– Но, дорогая, тебе пришлось венчаться в Гретна-Грин среди незнакомых людей. По крайней мере позволь твоей матери устроить для своей единственной дочери настоящую свадьбу в присутствии нашей семьи и друзей.

Элинор улыбнулась.

– У нас еще будет свадьба, мама. В замке Данвин. Приглашаются все.

Френсис кивнула.

– Могу ли я по крайней мере познакомиться с человеком, который завоевал твое сердце? И с твоей приемной дочерью? – Френсис так и ахнула, прикрыв рот рукой. – Подумать только, я теперь бабушка! Святые угодники!

Она крепко прижала к себе Элинор.

– Сегодня вечером вы все должны обязательно пожаловать к нам на ужин, – произнесла затем Френсис. – Кристиан и Грейс прибудут в город позже днем и задержатся здесь ненадолго. Мы уже пригласили к себе на вечер чету Девонбруков и будем очень рады познакомиться с твоей новой семьей. Итак, до восьми?

Элинор улыбнулась и утвердительно кивнула.

– Да, до восьми.

Глава 18

Экипаж, который должен был доставить Элинор, Гэбриела и обеих девочек на Беркли-сквер, прибыл на место ровно без пяти минут восемь. Полная луна низко висела над горизонтом, в ее свете вдали вырисовывались шпили лондонских церквей. В юго-западном углу площади, заслоненный от посторонних взоров двумя огромными вязами, виднелся внушительный фасад Найтон-Хауса, вот уже без малого столетие служившего лондонской резиденцией маркизов Найтонов.

Высокие окна эркера, выходившие на улицу, были ярко освещены изнутри. Высунувшись из экипажа, Элинор подняла глаза мимо двух нижних этажей, занятых парадной гостиной, к окну своей бывшей спальни. Она всмотрелась в темноту за деревьями и улыбнулась, когда заметила на подоконнике единственную зажженную свечу. Так уж издавна повелось среди Уиклиффов, что всякий раз, когда кто-нибудь из членов семьи возвращался после долгого отсутствия, он непременно должен был увидеть в своем окне горящую свечу, которая, подобно маяку, освещала его путь домой.