Бемби (с илл.)

Зальтен Феликс

— Скажи правду, Гобо: неужели тебе не было страшно в Его присутствии?

Гобо покровительственно усмехнулся:

— Нет, дорогая Фалина, нисколько. Я знал, что Он не сделает мне ничего дурного. Зачем же мне было бояться? Вы все считаете Его злым, но Он вовсе не злой. С теми, кого Он любит, кто верно служит Ему, Он удивительно добр. Никто в целом мире не может быть добрее Его.

Гобо все еще восхвалял доброту своего нового друга, когда из зарослей бесшумно выступил старый вождь. Гобо не заметил его, но все остальные увидели старого вождя и замерли

в благоговейном испуге. А тот стоял недвижно, как бы ощупывая Гобо своими строгими, глубокими глазами.

— Его дети тоже любили меня, — рассказывал Гобо, — и Его жена любила меня, и все Его домочадцы. Они ласкали меня, давали мне есть разные лакомства, играли со мной…

Тут Гобо осекся, заметив наконец старого вождя. И в наступившей тишине старый вождь обратился к Гобо своим обычным, спокойным и властным голосом:

— Что это за полоса у тебя на шее?

Тут только все приметили на шее Гобо словно каемку из примятых, а частью вытертых волос. Гобо смущенно ответил:

— Это?.. Это след от красивого банта, который я носил… Это Его бант… Большая честь носить Его бант…

Старый вождь долго глядел на Гобо, проницательно и печально:

— Несчастный, — сказал он тихо, повернулся и вмиг исчез.

Воспользовавшись минутным замешательством, белочка опять принялась за свое:

— В самом деле… Один из моих кузенов тоже побывал у Него… Он поймал моего кузена и долго держал взаперти… О, очень долго. Но как-то раз мой кузен…

Никто не стал слушать белочку, все расходились в глубокой задумчивости и смятении.

Нежданно-негаданно появилась Марена.

В ту зиму, когда исчез Гобо, она была почти взрослой девушкой, но с тех пор никто не видел ее — она держалась особняком, предпочитая одинокую дорогу.

Она осталась такой же худенькой и потому выглядела совсем юной. Но она была серьезна, тиха и превосходила всех сверстниц мягкой сдержанностью. Сейчас она узнала от белочки, сойки, дрозда и сороки, что в лес вернулся Гобо, переживший удивительные приключения, и пришла, чтобы повидать его.

Мать Гобо была польщена посещением Марены. Она переживала сейчас лучшую пору своей жизни: весь лес говорил о ее сыне, она наслаждалась славой и требовала, чтобы каждый признавал Гобо самым умным, самым достойным, самым лучшим в целом свете.

— Что скажешь, Марена? — приветствовала она гостью. — Что скажешь ты о Гобо? — Не дожидаясь ответа, она продолжала: — Ты помнишь, тетя Неттла ни во что не ставила Гобо, и потому лишь, что он чуть дрожал во время морозов. Помнишь, она предсказывала, что он не принесет мне радости?

— Но вы хлебнули немало горя с Гобо, — заметила Марена.

— Это все позади! — воскликнула мать, от души удивленная, как можно вспоминать теперь подобные пустяки. — Ах, мне до слез жаль бедную тетю Неттлу! Умереть, так и не увидев, каким стал мой Гобо!

— Да, бедная тетя Неттла, — тихо сказала Марена. — Грустно, что ее нет среди нас.

Гобо с удовольствием слушал похвалы, которые расточала ему мать, они ласкали его, словно солнечное тепло.

— Даже старый

вождь приходил, чтобы взглянуть на Гобо, — продолжала мать таинственным шепотом. — А ведь он никогда не показывался среди нас… Но ради Гобо он пришел.

— Почему он назвал меня несчастным? — сказал Гобо недовольным тоном. Хотел бы я знать, какой в этом смысл?

— Оставь! — утешила его мать. — Он стар и чудаковат.

Но Гобо никак не мог успокоиться:

— Я все время ломаю над этим голову. Несчастный! Какой же я несчастный? Я очень счастливый. Я видел и пережил больше, чем все вы, вместе взятые! Я лучше знаю мир и лучше знаю жизнь, чем любой из обитателей леса. Как ты полагаешь, Марена?

— Без сомнения, — убежденно сказала Марена. — Этого никто не сможет отрицать!..

С тех пор Гобо и Марена стали ходить вместе.

Бемби искал старого вождя. И в ночную пору, и в предрассветные часы, и на утренних зорях блуждал он нехожеными тропами один, без Фалины.

Порой его еще тянуло к Фалине и он с прежним удовольствием гулял с ней, слушая ее болтовню, обедал с ней на поляне или на лесной опушке, но это уже не захватывало его целиком.

Раньше, поглощенный близостью Фалины, он лишь очень редко, мельком, думал о встрече со старым вождем. Сейчас, разыскивая его по всему лесу, он почти не вспоминал о Фалине.

Слово, которое старый вождь сказал Гобо, неотвязно звучало в ушах Бемби. С самого своего возвращения Гобо причинял Бемби острое беспокойство. Было что-то жалкое и мучительное в его облике. Бемби ни на миг не оставляла боязнь за Гобо, перед которым он испытывал странное и необъяснимое чувство стыда.

Когда ему доводилось теперь бывать в обществе Гобо, простодушного, самодовольного, наивно-высокомерного Гобо, в уме его неотступно звенело слово: "Несчастный!" Он не мог выкинуть это слово из головы.

Однажды темной ночью Бемби был остановлен пронзительным вскриком своего старого приятеля сыча. Разыграв, по обыкновению, испуг, Бемби вдруг смекнул, что ночной летун может быть полезен ему в его поисках.

— Не знаете ли вы случайно, где сейчас старый вождь? — спросил он сыча.

Сыч проворчал, что не имеет об этом ни малейшего понятия, но Бемби показалось, что голос его звучит неискренне.

— Нет, — сказал он, — я вам не верю. Вы так умны, вам известно все, что творится в лесу. Можете ли вы не знать, где находится старый вождь!

Сыч, крайне польщенный, тесно прижал перышки к телу и стал совсем крошечным и гладким.

— Само собой разумеется, мне это известно, — проговорил он тихо и важно, но я не смею разглашать тайну…

Бемби принялся упрашивать:

— Я не выдам вас, да и могу ли я при моем глубоком к вам уважении…

Сыч, снова превратившийся в пушистый, мягкий серо-коричневый шарик, повращал своими умными большими глазами, как и всегда, когда ему приходилось что-либо по душе, и сказал: