Бемби (с илл.)

Зальтен Феликс

— А чем была вызвана тревога? Я смотрел очень внимательно, но ровным счетом ничего не заметил.

— Ничего и не было, — ответила утка.

В другой раз сигнал тревоги подал маленький утенок. Издав две-три резкие ноты, он быстро повернулся, стрелой пронесся сквозь камыш и вышел на берег как раз в том самом месте, где стоял Бемби.

— Что случилось? — спросил Бемби. — Я ничего не заметил.

— Да ничего и не было, — ответил малыш.

Он не по годам умело отряхнул хвостовые перышки, искусно сложил над ними острые кончики крыльев и снова нырнул в воду.

Но

Бемби был слишком высокого мнения об утках, чтобы поверить этим словам. Он понимал, что они более чутки и бдительны, чем он, у них острее слух и зорче взгляд. Когда он находился рядом с ними, его немного отпускало то постоянное, трудное напряжение, в котором он жил последнее время.

Бемби любил беседовать с утками. В отличие от других обитателей леса, они не любили судачить о пустяках. Они рассказывали о воздухе, о ветре, о далеких полях, где растут вкусные, сочные травы.

Несколько раз Бемби видел, как вдоль берега, подобно многоцветной молнии, проносился в воздухе неизвестный ему маленький летун. "Ш-р-р!" — тихонько, словно про себя, верещал зимородок, крошечная жужжащая точка. Он сиял голубым и зеленым, искрился красным, вдруг вспыхивал и исчезал. Восхищенный редкостным нарядом незнакомца, Бемби не раз окликал его, но тщетно.

— Напрасно вы стараетесь, — послышался из густого камыша голос водяной курочки, — он все равно не ответит.

— Где вы? — спросил Бемби, отыскивая ее взглядом в камыше.

— Я здесь! — послышался из ситника смешок водяной курочки. — Этот мрачный тип, которого вы только что звали, ни с кем не общается. Так что не трудитесь понапрасну.

— Он такой красивый! — сказал Бемби.

— Но скверный! — заключила водяная курочка, успевшая опять переменить место.

— Почему вы так думаете? — поинтересовался Бемби.

Совсем с другой стороны, из сухого, желтого тростника, прозвучал ответ водяной курочки:

— Его ничто и никто не интересует. Пусть хоть весь мир пойдет прахом. Он ни с кем не здоровается и не отвечает на приветствия. Он никогда не даст знать, что опасность близка. Он еще ни с кем не перемолвился словом.

— Бедняга… — сказал Бемби.

Водяная курочка продолжала; теперь ее веселый голосок звучал среди широких темных листьев кувшинок:

— Он думает, что его две-три красочки вызывают зависть, и не хочет, чтобы кто-нибудь разглядел его получше.

— Но вы тоже не даете на себя взглянуть, — заметил Бемби.

Тотчас водяная курочка предстала перед ним. Ростом невеличка, но изящно сложенная, в темном простеньком, блестящем от воды наряде, появилась она перед Бемби — подвижная, живая, забавная. И вмиг скрылась под водой.

— Не понимаю, неужели можно так долго оставаться на одном месте! — крикнула она и добавила уже из отдаления: — Это скучно и опасно!

И еще раз прозвучал ее голосок, но совсем в другой стороне:

— Больше двигаться!

Снова переменив место, водяная курочка весело заключила:

— Если хочешь долго жить и быть всегда сытым — нужно двигаться!..

Легкое покачивание былинок заставило Бемби насторожиться. Он пригляделся. На береговом откосе мелькнула чья-то рыжая шубка и скрылась в тростнике. И сразу почуял он горячий, острый запах лисицы. Бемби хотел крикнуть, предупреждающе стукнуть оземь копытом, но не успел. Зашуршали камыши, что-то бултыхнулось, и жалобно закричала утка. Бемби услышал ее отчаянное трепыхание, на миг утка возникла над травой, и Бемби увидел, что она изо всех сил хлещет лисицу крыльями по щекам. Затем борющиеся скрылись за береговым откосом. Но вот снова появилась лисица с добычей в зубах. Голова утки бессильно поникла, ее крылья слегка трепыхались, но это нисколько не заботило лисицу. Искоса насмешливо глянула она на Бемби и скрылась в чаще.

Бемби стоял неподвижно. С громким кряканьем поднялись на воздух две старые утки. Водяная курочка изо всех сил подавала запоздалый сигнал тревоги. Казалось, ее голосок звучит одновременно в нескольких местах. Синицы на кустах взволнованно попискивали. В камыше потерянно шныряли утята. Над берегом, сверкая и переливаясь, летел зимородок.

— Простите! — вскричали утята. — Вы не видели нашу маму?

— Ш-р-р! — просвиристел зимородок. — Мне нет до нее дела! — и, вспыхнув пунцовым пламенем, исчез.

Бемби повернулся и пошел прочь. Он пересек пустырь, заросший рутой, миновал высокий смешанный кустарник, долго шел ореховой порослью, пока не оказался на краю глубокого оврага. Бемби перебрался через овраг и стал искать старого вождя. Давно уже, с самой гибели Гобо, не виделись они.

Наконец Бемби увидел старого и со всех ног кинулся ему навстречу.

Некоторое время они молча шли бок о бок. Затем старый спросил:

— Ну, часто среди ваших вспоминают о нем?

Бемби догадался, что тот имеет в виду Гобо.

— Не знаю… я почти все время один… — И нерешительно добавил: — Но я… я часто думаю о нем.

— Значит, ты теперь один?

— Да, — сказал Бемби и выжидательно посмотрел на старого. Но старый молчал. Они пошли дальше. Внезапно старый остановился.

— Ты ничего не слышишь?

Бемби прислушался. Нет, он ничего не слышит.

— Идем! — воскликнул старый и поспешно зашагал вперед.

Бемби следовал за ним. И снова старый остановился:

— Ты все еще ничего не слышишь?

На этот раз Бемби уловил какой-то невнятный шорох. Похоже было, что где-то пригнулись и резко распрямились ветви. При этом что-то пухло и мягко ударилось о землю. Бемби приготовился к бегству.

— Идем туда! — приказал старый и, повернувшись на шум, устремился вперед.

— А там не опасно? — спросил на бегу Бемби.

— Как же!.. — мрачно отозвался старый. — Там большая опасность!

Вскоре они увидели рослый куст черемухи. Ее ветки порывисто раскачивались вверх и вниз, словно кто-то дергал и тряс. Подбежав ближе, они обнаружили, что здесь пролегает небольшая просека. И в самом начале просеки, на земле, простерся друг-приятель заяц. Он то метался в разные стороны, то вдруг замирал, то снова начинал метаться, причем каждое его движение отзывалось на ветвях черемухи. Бемби приметил тонкую нить, похожую на побег или усик растения. Туго натянутая нить спускалась с ветки, другим концом захлестнув шею зайца.