Берег Александры

Джерелей Ирина

Опасаясь потревожить каких-нибудь впавших в спячку насекомых и надеясь, что в таком холоде их не будет, она брезгливо разворошила кучу тряпья и с ногами залезла на диван, прислонилась спиной к холодной стене, начала пить коньяк, заедая лимоном. С каждым глотком мысли становились всё более вялыми, невнятными, словно крепкое спиртное лишило их привычной ясности. Глаза ее безучастно смотрели в серое окно, тишина была не просто мёртвая, а какая-то ватная, давящая, будто случился, наконец, давно обещанный апокалипсис, и мир перестал существовать. Беспокоиться больше не о чем, утро не наступит никогда. Всё закончилось…

Ксана не заметила, как завалилась

на бок и, пытаясь унять круговерть в голове, закрыла глаза, забылась спасительным алкогольным сном. Темнота сомкнулась над ней, бережно укрыла, прижала к холодной груди, спрятала и убаюкала в своих угольно-чёрных ладонях. День, наконец, закончился, и ее первый крепкий за последние недели сон был похож на смерть – без сновидений, тревог и душевной боли.

…Проснулась Александра от ощущения головокружительного падения в пропасть, заполненную плотным серым туманом. Это чувство было таким же безостановочным и безысходным, как неотвратимая смерть. Пытаясь освободиться от жуткого кошмара, она с силой распахнула веки, поморгала – что это за место? В неверном утреннем свете стоял незнакомый обшарпанный стол, кругом было грязно, сыро и безумно холодно – так холодно, что собственное дыхание показалось ей ледяным. Она опустила глаза, увидела на себе чужую куртку, вспомнила свой побег и ужаснулась.

«Господи, это произошло не со мной!»

Но стол, грязная комната, холод не исчезли, и она как-то одномоментно поверила, что отныне это ее новая реальность. Кошмар чуть отступил, ослаб, но в районе солнечного сплетения было пусто, будто она по-прежнему падала. За окном начало светать, и апокалиптичное чувство конца света, оглушившее ночью, почти исчезло. Утро набирало силу, день обещал быть светлым. Ксана села, внимательно осмотрелась, стряхнула с плеч несуществующий мусор. Мимолётная мысль о том, что после проведённой в холодном доме ночи она обязательно заболеет пневмонией, тут же была вытеснена нахлынувшими воспоминаниями вчерашнего дня – болезненными, словно шиповник, вонзившийся в ладонь. Она начала собирать их воедино, пытаясь выстроить хоть какую-нибудь систему и понять, что с ней, на самом деле, произошло, и что делать дальше.

Итак, утро прошлого дня началось со встречи с Беловерцевым и смутившим ее приглашением в ресторан. Все ее мысли после несостоявшегося интервью были об этом приглашении и о самом Родионе – кто он, зачем флиртует так явно, что ему от неё нужно и не хочет ли он ее соблазнить. Эти мысли расслабили, лишили привычной насторожённости. Мог Беловерцев сделать это умышленно? Вряд ли. Мотива не было, он просто хотел слегка развлечься, это было написано на его лице. Александра с грустью подумала, что судьба довольно удачно отвела ее от безумного поступка – богатый обаятельный Беловерцев был умён, избалован комфортом и самоуверен. Протянул бы ей он руку помощи сейчас, рискуя собой? Нет, никогда. Значит, о нём – забыть, это самый яркий, но и самый незначительный случай в череде событий.

Потом случился внезапный звонок Светули, неуёмная тревога, бесполезное пребывание в психиатрической лечебнице, странное поведение бывшего мужа. То, что он повёл себя странно, Ксана поняла только сейчас – не ругался, не сопереживал, усиленно прятал глаза, ужинал, читал газету, советовал поесть ей. Будто оценил ситуацию и всеми силами отвлекал ее внимание от чего-то предельно важного, что она в тот момент так и не успела осознать. В том, что это именно он позвонил в милицию, она уже не сомневалась – машины примчались как раз за те пять минут, которые она провела в магазине.

Ксана стала думать о Светочке. Странно это было, очень странно! Ее военнообязанная подруга раз в год проходила плановое обследование в военном госпитале. По природе своей кума была хронической оптимисткой, никогда особенно не переживала. К тому же, совсем недавно у неё завязался роман с вновь прибывшим разведённым майором. Да какой роман! Ксана со дня на день ждала приглашения на свадьбу. Похоже, в госпитале ей вкололи психотропный препарат. Оплата медсестёр весьма низкая, лишний доход вряд ли кому-то ещё мешал. Это же так просто! Дважды два – четыре, пазл сложился.

Дальше – психбольница. Ситуация в отделении острых неврозов, где она пыталась найти Светочку, тоже настораживала. Ксану упорно держали перед дощатым окошком, ссылаясь на то, что доктор вот-вот подойдёт, никто не показал ей своего лица. На самом деле, полузакрытый больничный режим – идеальный вариант, чтобы спрятать кого угодно и на какое угодно время. Значит, алиби у неё нет. Получается, основная причина кроется в убийстве киевлянина и в том, что убийцей отныне является она, Александра Романова.

Ксана знала, что на морском шельфе возле Крыма находится перспективное месторождение газа, способное обеспечить южный регион Украины. Такой же газ, в десятки раз дороже, транспортировали из России. Местные власти пытались искать инвесторов, но едва живая экономика республики спонсорству не способствовала – ни дорог, ни инфраструктуры, ни правовой защиты. Так всё и заглохло. Ещё летом заговорили об украинском миллионере, который всерьёз заинтересовался проектом, готов был вкладывать немалые средства и даже привлечь иностранные инвестиции. Но на тот момент слишком многие крымские начальники «кормились» из привычной кормушки, продавать дорогой газ нищему населению было выгодно. Из кулуарных разговоров Ксана знала, что каждый «газовый» материал против возможных инвесторов великолепно оплачивался. Даже их редакция после небольшой статьи, написанной Инной Николаевной, получила три мощных компьютера от «спонсоров». Вполне было понятно, почему потенциальный инвестор приехал без охраны и неофициально – в противном случае его остановили бы ещё в Киеве.

При удачном завершении переговоров он должен был вложить в проект всего несколько сотен миллионов, получил бы миллиарды. Но тогда «кормушка» плавно перекочевала бы к «новым» хозяевам. Результат – передел власти, перераспределение денежных потоков. Такие политические потрясения для Крыма были подобны цунами – маленькую республику то и дело штормило от назначений новых губернаторов, страстно «мечтавших» победить коррупцию и уже через месяц после назначения становившихся ее мозговым центром. Как это цинично ни звучало, Крыму действительно нужен был покой. Понятно, что смерть инициатора инвестиций всё возвращала на круги свои, а показательный суд над мелкой журналисткой быстро закрыл бы глотки обывателям.

И подставил ее кто-то из очень близкого окружения, отлично знавший рабочее расписание, манеру одеваться, сумевший скопировать лицо. Ее выбрали случайной жертвой, чтобы быстро закрыть политическое убийство и убрать конкурента. Пал Палыч? Только он в редакции был связан с политикой. Нет, не может быть… Впрочем, сейчас для неё это бесполезное знание. Даже если она сможет выяснить, кто этот человек, это ничего не даст – он простой исполнитель. А вот заказчик… Кто-то приближённый к правительству.