Берег бесконечности
Шрифт:
— Не знаю. Может быть, она была внутри кого-то. Может быть, она подчинила себе Эмили. И поэтому ее не было видно в бортжурналах.
— Ким! — Глаза Солли на миг потеряли фокус. — Чего ты начиталась? Ты хоть представляешь себе, как это звучит?
— Солли, ответов у меня нет. Я только видела то, что видела.
— Ладно. — Он посмотрел оценивающим взглядом. — Ким, уверена, что уже пришла в себя?
— Я в норме.
Ну да, как же.
— Я так понял, — сказал Солли, — что журналов «Охотника» тебе найти не удалось? В смысле настоящих?
Она
— Нет. Но что-то там есть. — Она показала снимок эскиза на стене.
— Боже мой! — Солли наклонился вперед, прищурился. — Это же снова Эмили!
— Кажется, она была его любимой моделью.
— Это точно. Что у нее в руках?
Ким дала крупный план, посмотрела, как Солли разглядывает планету и корабль. Рассматривая «Доблестного», он нахмурился.
— А это что за штука? Черепаха?
— Какой-то корабль. Что странно, так это то, что такая модель стоит в кабинете Бена Трипли.
— Та же конструкция?
— Да.
— А какого черта она делает на этом эскизе?
— Солли, это может быть корабль инопланетян. Может, именно его они видели в космосе. — Ким поправила подушки. — Я думаю, они вышли из гипера возле одной из семи звезд и увидели вот это. — Она встряхнула фотографию. — Надо поискать и выяснить, существовал ли когда-нибудь корабль, похожий на этот. Трипли об этом не знал, так что я уверена, что такого корабля не было. Смотри, у него же нет ходовых труб — по крайней мере на модели нет, по рисунку сказать трудно. Насколько я знаю, все, что строили мы, построено с ходовыми трубами. Если я права, то корабль либо вымышленный, либо чужой. Если вымышленный, как он мог появиться и на фреске Кейна и на столе у Трипли?
Солли забарабанил пальцами по креслу.
— А зачем Трипли — Кайлу Трипли — нужна была бы модель?
— Не знаю. Получи ответ на это — быть может, и все остальные ответы прояснятся.
— Ладно, — сказал Солли. — Сменим тему.
— Да?
— Ты была права. Журналы полностью поддельные. По крайней мере с того момента, как произошла поломка двигателей.
— Возможно, это и есть первый вопрос. Была ли поломка?
— Вероятнее всего. Если нет и если при этом контакт был, он выглядит как запланированная встреча. А это сильная натяжка. Нет, думаю, можно допустить, что поломка была настоящей.
— О'кей. Если то, что мы видели в журнале, точно ее описывает, достаточно ли было ее, чтобы заставить корабль выйти из гипера?
— Несомненно. При любой неполадке двигателя надо сначала выйти из гипера, а потом начинать с ней возиться. Правило техники безопасности. Потому что иначе, если что-то случится, о тебе никто никогда ничего не узнает.
— Это уже кое-что. Теперь мы знаем, что журналы верны до момента возникновения неисправности. И что виртуальная Эмили появляется примерно в это время.
— И каков будет наш следующий шаг? — Солли заговорил чуть более низким голосом — прилив тестостерона подтолкнул его в ту сторону, в которую он идти не намеревался. — Что, если я прилечу в Северин и посмотрю, не удастся ли мне заснять эту штуку?
— Нет, Солли, я ее боюсь. Не хочу вообще иметь с ней дела.
— Не слишком научный подход.
— Плевать.
— Ладно.
Ким видела, что Солли несколько неловко, будто он думает, что должен немного поспорить, может быть, настаивать на том, чтобы прилететь. И она сменила подход:
— Ты уже решил насчет полета к Таратубе?
— Пока нет. А что? Ты тоже хочешь?
— Я хочу поговорить с Мэттом, не даст ли он мне взять «Мак». Если да, мне нужен будет пилот.
«Мак» — это был «Карен Мак-Коллум», один из двух звездолетов Института, находящихся сейчас на Гринуэе.
— Зачем тебе звездолет? Куда ты собралась?
— Хочу взять быка за рога.
— Не говори красиво. Что ты имеешь в виду?
— Надо выяснить, действительно ли была встреча «Охотника» с чужим кораблем.
— И как ты предлагаешь это сделать?
— Полететь туда и пошарить вокруг.
— Ким! — Он разглядывал ее, пытаясь найти в ее предложении смысл. — Речь идет о событиях почти тридцатилетней давности.
— Если они нашли цивилизацию, она никуда не делась.
— Но мы, кажется, говорим о корабле. И ты думаешь, этот корабль до сих пор там околачивается?
— Может, и нет, но это не важно.
— Как это?
— Следы все равно остались.
Ким сошла с поезда в заповеднике Бланшет и взяла такси до Темпеста, где располагался университет Орлин. Она впервые прилетела сюда после выпуска из университета, и ее поразило, как изменился город. Рекреационный комплекс «Мак-Фарлен» был заброшен, большая часть восточного кампуса стала общественным парком, а дома, кроме одного-двух, вылиняли и облупились.
И все же приятно было снова увидеть знакомые места, быть может, из-за их обыденности, принадлежности к солидному, предсказуемому миру. Здесь призракам делать нечего. От университета исходило спокойствие — от астрономического центра Томпсона, где все так же принимали постоянный поток изображений со всех обсерваторий из Рукава Ориона, от студенческого клуба «Пьяччи» с кафетерием, от парка Палфри, где она часто делала задания в хорошую погоду. К северу стоял лесок, и через него почти был виден дом, где Ким когда-то жила.
А вот тут, у конца тихой улицы, стоял дом, где Шейел Толливер собирал группы аспирантов и преподавателей на ланч и дискуссии по любым вопросам.
Никогда не ищите в дипломатических решениях сложности. За очень редкими исключениями, все они исходят — и это точное слово — из чьих-то эгоистических интересов. Кстати, не национальных интересов. Мы говорим о личностях.
Тогда Ким в это не поверила, приписав растущему с возрастом цинизму стареющего преподавателя. Она была идеалистки. Сейчас, несмотря на сохраненную веру в достоинство среднего человека, она была убеждена, что людям, чьи стремления направлены к власти, доверять нельзя — они, преследуя личные цели, забывают о благе людей.