Берег холодных ветров
Шрифт:
— Раньше ты таким не был! Что произошло за то время, пока мы не виделись?
— Дорогая Глернита, я пока что еще в своем уме, слепотой и глухотой тоже не страдаю, так что давай сократим эту часть приветствия. Я был свидетелем того, что происходило в этой комнате, так что не стоит утверждать, что я страдаю галлюцинациями.
— О чем ты говоришь? Неужели ты намекаешь на что-то непристойное! Как это обидно! — наглая девица наивно хлопала глазками. Глянь со стороны — сама поруганная невинность. — И где ты нашел эту ужасную одежду?
Было понятно, что Глернита будет
— Лилронд, поясни, за что ты хотел меня убить?
— Я не понимаю, о чем идет речь! — кажется, Лилронд решил взять пример с Глерниты, и продолжил с наглой ухмылкой… — Конечно, я был несколько бестактен, когда просил у тебя деньги — не спорю, в этом есть моя вина, но чтоб при этом убивать своего родственника!.. Никогда! Очевидно, произошло какое-то недоразумение, в котором ты по ошибке винишь меня!
Услышав подобное, Мейлард сжал кулаки и шагнул, было, к кузену, но Айлин придержала его за рукав.
— Не стоит. Они нам все равно ничего не скажут, а ответ, думаю, лежит на поверхности. Господин Мейлард, помнится, вы говорили, что в том доме вы писали второе письмо, только вот содержания его не помните? Наверняка это была предсмертная записка, которую вы писали под диктовку господина Лилронда. Уверена: если мы найдем это письмо, то в нем будут ответы на все вопросы. Господин Лилронд, я права?
— Мейлард, где ты нашел эту бабу? — поинтересовался Лилронд.
— Я еще я считаю, что письмо находится в этой комнате… — продолжала Айлин, не обращая внимания на слова Лилронда. — Ему просто больше негде быть… Госпожа Глернита, я права?
— Какая отвратительная женщина! — пискнула девица. — Мейлард, милый, как ты можешь общаться с такой ужасной особой?! Меня от нее скоро тошнить начнет!
— Так, прикинем… — Айлин задумалась, не обращая внимания на возмущение Глерниты. — Это письмо, то бишь предсмертная записка, имеет огромную ценность, а, значит, эта девица должна держать его среди своих вещей, чтоб всегда иметь его под рукой…
— Почему вы думаете, что письмо у нее? — мрачно поинтересовался Мейлард.
— Да потому что ни у кого другого оно быть не может…
И верно, поиски заняли немного времени: в дорожном сундуке, стоящем у кровати, Айлин обнаружила небольшую шкатулку, в которой лежал помятый лист. Прежде чем отдать его Мейларду, Айлин пробежала глазами с десяток неаккуратно написанных строчек… Ну, что тут скажешь? Конечно, она предполагала нечто подобное, но тут дела были похлеще…
Мейлард прочел записку, и какое-то время молчал. Айлин опасалась, как бы парень не стал кричать, или же вновь не вцепился бы пальцами в горло невесты, но, похоже, к этому времени он уже взял себя в руки.
— Итак, дорогие мои прелюбодеи, — произнес Мейлард, не выпуская из рук бумагу… — итак, если верить этому письму, то не так давно я учинил жестокое насилие над своей беззащитной невестой, и теперь она ждет ребенка… — парень вновь заглянул в письмо. —
— Нормальный — нет, а тот, у кого бабка и мать покончили с собой, вполне может совершить подобное деяние… — ухмыльнулся Лилронд. — А что, разве нет?
Мейлард, не отвечая, поднес письмо к горящей лампе. Бумага вспыхнула, и менее чем через минуту от нее не осталось даже пепла — Мейлард растер его ногой.
— Говорила же я тебе — отдай это письмо мне, пусть у меня хранится… — проворчала няня, до того не произносившая ни звука. — Теперь видишь, чем дело кончилось? Столько трудов понапрасну ушло!
— Господин Мейлард, позвольте мне сказать… — вмешалась Айлин. — От этих людей все одно ничего не добьешься, так что придется мне я высказать свои предположения. Так вот, во главе всей этой мерзкой истории стоит отнюдь не ваш кузен Лилронд — помните, вы как-то говорили, что у него не хватило бы ума на подобное. Все придумала эта милая девушка, которая так замечательно прикидывается невинной овечкой. У меня и без того были кое-какие подозрения, но, знаете, что меня подтолкнуло к ответу? Кольцо, которое ваша невеста подарила вам на помолвку.
— При чем тут это кольцо? — не понял Мейлард.
— Просто ни одна девушка не подарит своему жениху на помолвку кольцо с бантиками и розочками… — пожала плечами Айлин. — Даже полная дура должна сообразить, что нормальный мужчина носить такое постесняется. Этим своим кольцом ваша невеста словно наглядно пыталась подчеркнуть, что она настолько наивна и чиста, что до не доходят самые простые вещи! Дескать, а разве с кольцом что-то не так? Ой, я и не знала, ведь я так люблю цветочки, блесточки, бантики, оборочки!.. Ладно, допустим, что так оно и есть — девица не от мира сего. Что ж, такое случается не так редко. Однако кольцо для помолвки она покупала вместе с матерью, а та должна разбираться в таких вещах, и если она разрешила дочери приобрести подобную нелепость, то, выходит, здесь все было заранее продумано. Во всяком случае, обе прекрасно знали, какое кольцо для все той же помолвки им следует выпросить у жениха…
— И это все? — возмутилась Глернита. — Какая чушь!
— Если уж на то пошло, то я могу перечислить вам еще с десяток оснований для подобного предположения… — вздохнула Айлин. — Например, та меховая игрушка, которую эта очаровательная девушка постоянно носила с собой, и так трогательно прижимала к себе — у большинства мужчин подобное зрелище вызывало чуть ли не слезу умиления и жалость у прелестной девочке. Госпожа Глернита, я права? Ну, молчание будем считать знаком согласия. На эту тему я могу говорить еще долго, только вот не стоит на это тратить время, я лучше обращусь к господину Лилронду.