Берег и море

nastiel

Затаив дыхание, я спускаюсь вниз. Помещение под склепом намного больше, и лучше освещено. Небольшой каменный коридор ведёт к тупику с зеркалом на стене, сундукам и шкафчикам, уставленным какими-то бутылочками разного цвета и размера.

Мне здесь делать нечего. Не доходя до конца, я разворачиваюсь и уже успеваю практически вернуться наверх, как слышу чей-то глухой стон, отражающийся эхом от стен помещения.

Замираю на месте, не поворачиваясь. Если звук повторится, я посмотрю, если нет — уйду и сделаю вид, будто бы ничего не слышала.

Секунду-другую

жду. Тишина. Заношу ногу для следующего шага по направлению к выходу, но стон повторяется. В этот раз громче и настойчивей.

— Чёрт, — ругаюсь я под нос и разворачиваюсь на 180 градусов.

Чья-то рука пытается вытянуть своё тело из-за угла. У этой руки на кисти три браслета из зелёных, коричневых и тёмно-красных бусин. Пытаюсь сглотнуть, но у меня словно гигантский камень в горле.

Имя человека, который носил такие браслеты, высечено у меня на сердце.

Все секунды, что преодолеваю это жалкое расстояние в несколько метров, я надеюсь, что ошиблась. Я молюсь богам, что эти лишь обман зрения.

Но, как и следовало ожидать, это реальность. Та самая жестокая чертовка, что в последнее время слишком любит бить меня по голове.

Я падаю на колени возле Тарана. Он выглядит ужасно: ссадины на лице и руках, светлая рубашка в некоторых местах пропитана кровью, каштановые волосы сбиты в один огромный колтун.

Это одновременно и тот парень, которого я когда-то так сильно любила, и не он вовсе.

Я открываю рот, чтобы позвать его по имени, но вместо этого с губ срывается полный отчаяния и боли всхлип.

— Лу? …

Он узнаёт меня, как только полностью открывает глаза. Я осторожно кладу его голову себе на колени и глажу по волосам.

— Это я … Всё хорошо. Это я.

— Лу, — его губы еле шевелятся, но я отчётливо слышу своё имя.

— Шшш, не надо. Я сейчас вытащу тебя отсюда. Я что-нибудь придумаю …

Таран что-то бормочет себе под нос. Я наклоняю голову ближе, но всё равно не могу разобрать ни слова.

Меня тут же охватывает паника. Киллиан был в сознании и мог передвигаться, хоть и с трудом, когда я еле дотащила его до больницы. Сейчас мы в самом сердце леса. Пока я вытащу Тарана из склепа, и мы доберёмся с ним до города, он наверняка уже не будет дышать.

— Только не отключайся, ладно? Таран?

Парень то ли кивает мне, то ли просто трясёт головой в лихорадке. Нужно перенести его в больницу, даже ценой собственной безопасности.

— Миллс! — знакомый голос доносится сверху.

— Киллиан! Я здесь!

Звонкие шаги по каменным ступенькам, и вот уже в поле зрения появляется Крюк. Он даже не прихрамывает. Наверное, Реджина выполнила мою просьбу.

Киллиан замирает, когда видит Тарана в моих руках. Он не удивлён, скорее, растерян. Мгновение кажется, что он сейчас развернётся и уйдёт. Но затем он молча отодвигает меня в сторону, подхватывает Тарана на руки и несёт к лестнице.

Первым делом, когда мы оказываемся снаружи, я хватаю Киллиана за локоть, останавливая.

—

Ты даже не спросишь, кто это?

Киллиан хмурит брови. У него под глазами всё те же тени. Похоже, сразу после больницы он пошёл сюда, как и обещал.

— Я так понимаю, он дорог тебе, красавица, раз ты выглядишь белее мела, — Киллиан стряхивает мою руку. — Твоя мать вылечила мою ногу, но я всё ещё не в такой хорошей форме, чтобы зря простаивать с этим парнем на руках.

— Но в больницу нельзя, — вдруг произношу я.

Киллиан смотрит на меня, как на умалишённую.

— Чего?

— Если Реджина вылечила тебя, поможет и ему, — поясняю я.

Киллиан кивает. Он возобновляет движение, но я снова обгоняю его и выставляю руку перед собой, останавливая. Мужчина тормозит резко, из-за чего Таран у него на руках морщит нос и что-то неразборчиво бормочет про свои рёбра.

— Миллс, ты … с ума сошла? — восклицает он.

Жилка на его шее пульсирует от напряжения. Челюсти плотно сжаты, отчего угрожающе ходят желваки.

— Будет быстрее и безопаснее перенести его к ней домой, — говорю я.

— Ладно, — тут же соглашается Киллиан, кажется, даже не думая начинать спор.

Его ногу Реджина вылечила, но вот нездоровая усталость никуда не делась. Его силы на исходе. Киллиан знает, что не дотащит Тарана до города, я тоже. Мы переглядываемся.

Я не задаю прямого вопроса, но, кажется, Киллиан итак понимает меня. Он кивает. Я хватаю его за плечо, представляю дом Реджины, закрываю глаза и взмахиваю второй рукой. Что-то приятно щекочет каждый открытый участок тела.

Когда открываю глаза, мы уже на пороге большого белого дома. Я заношу кулак, чтобы постучать, но дверь открывается раньше.

На пороге стоит Генри. Улыбка тут же исчезает с его лица, как только он оглядывает нас с ног до головы.

— Реджина здесь? — спрашиваю я.

Киллиан не ждёт, пока ему разрешат войти. Он вносит Тарана внутрь, я иду за ним, Генри, тем временем, куда-то убегает, не сказав ни слова. Киллиан осторожно кладёт Тарана на диван, сам отходит и присаживается в кресло.

Я опускаюсь на колени напротив Тарана и кладу ладонь ему на лицо, следка поглаживая щёку большим пальцем.

— Ты в безопасности, — шепчу я. Таран открывает глаза. — Всё хорошо. — Таран щурится, чуть поворачиваясь в мою сторону. Я кладу ладонь второй руки ему на грудь, останавливая. — Не шевелись, прошу тебя. Сейчас тебя вылечат …

— Лу, — он смотрит на меня так, словно пытается заново узнать.

Я всё понимаю. Сама вглядываюсь в его лицо и не знаю, почему хочется одновременно оттолкнуть его и обнять. Таран слабой хваткой берёт мою ладонь, упирающуюся ему в грудь, и рисует большим пальцем на внутренней её стороне стрелу: длинная линия, галочка там, где должен быть наконечник, и ещё две подряд с другого конца — это вместо перьев. Он всегда так делал: с того самого момента, как я вытащила из сарая старое оружие и превратила его в способ прокормить нас обоих.