Берег тысячи зеркал
Шрифт:
Ведь хотела поговорить. Хотела извиниться и все объяснить.
Хотела сказать, что не могла поступить иначе. Не хотела рушить его берег, усыпанный зеркалами, своей болью и никчемной жизнью.
Но взамен получила то, чего не ожидала.
— Ответь, Вера, — мягко требует, прижимая к себе теснее.
— К тебе приехала, Сан. Я вернулась к тебе.
Вторю хрипловатому шепоту, а голос предательски дрожит, намекая, что я сейчас расплачусь. А может уже плачу. Все ближе, по миллиметру, чтобы не разрушить притяжение, которое лишает рассудка, наклоняюсь к его губам. Он снова сотрет
Я бы позвонила все равно. Даже если бы ты не ждал. Я бы позвонила. Ты остался и остаешься единственной слабостью, которую я себе позволила. Которую допустила, чтобы сохранить чувство к тебе настоящим. Таким, какое оно ворвалось в мою жизнь. Таким, которое меня спасло от пустоты.
Сан дрожит, и я дрожу. Мы вибрируем, как перед вспышкой, или взрывом. Он сжимает мой затылок, собирает пальцами длинные пряди, стягивает их в кулак, а второй рукой хватает под ягодицы, и закидывает выше на себя. Рывком перемещает так, чтобы я уперлась ладонью в его грудь и оседала, всем телом ощутив, что он не забыл меня. Что до сих пор хочет, как безумный, что ничего не изменят и десятки лет на расстоянии. Ничего, пока мы дышим, как марафонцы, а наши тела сходят с ума от простого предвкушения поцелуя.
Я нетерпеливо приподнимаюсь, но внезапно, оказываюсь прижатой к земле за считанные секунды.
— Тихо, чаги *(милая). Лежи спокойно.
В недоумении, я свожу брови, а решив возразить, проглатываю собственный вдох. Сан жадно накрывает губы своими, а я закрываю глаза, и сразу окунаю пальцы в его загривок на затылке. Лащусь к нему, извиваюсь и приподнимаюсь в его руках, потому что схожу с ума от ласки, с которой Сан играет языком во рту.
Подобные авторитарные замашки, и способ заткнуть меня быстро и эффективно, к счастью, остались неизменны.
— Маннифик. *(Чудесно) Это чудесно.
— Нэ. Нэ. Только идти аккуратнее, мой друг.
Кажется, я слышу пьяный голос Шона, и совершенно трезвый ответ Ю Чоля.
Ну, и прекрасно. Значит, ребята в надежных руках.
Размышления даются с трудом, когда все, чем занята — горячий мужской язык во рту. Язык, который умопомрачительно искусен, и так же безжалостен, как и его владелец. Он, к слову, не теряет времени, как и я. Наши тела жадно сплетаются. Сан требовательно обхватывает талию, спину, затылок, и наконец, опускается одной рукой на ягодицы. Сжав их в пальцах, густо выдыхает в мой рот, и вжимается пахом в промежность. Плоть немедленно отзывается болезненно-сладким спазмом. Она сжимается, а я издаю надтреснутый всхлип. Я действительно плачу. Рыдаю, не замечая слез, потому что абсолютно счастлива.
Господи, да. Как же я скучала за тобой. Умирала каждый день. Выла от тоски, и снова приказывала себе терпеть. Ждать и верить, что все делаю правильно…
И наконец, дождалась.
— Стой… Стой… Стой, Сан, — шепчу, как безумная, и обхватываю его лицо.
Он отрывает губы от моей шеи, а прислонившись лбом к моему, тяжело выдыхает и кивает.
— Девочки до обеда не вернутся. Лучше…
— Помолчи, — он вдруг крепко обнимает, а я замираю, ведь чувствую, насколько сильно и гулко бьется его сердце.
В ознобе, выравниваю дыхание, почти насильно приказывая себе опомниться. Отпустив меня, Сан поднимается и тянет за собой. На миг, кажется, что он опять решил остановиться. Но все иначе. Сан вжимает меня в дерево, цепко проводит руками вдоль тела и шепчет:
— В этот раз, мы должны выяснить все до того, как оно сведет меня с ума.
Его голос звучит дико возбуждающе, и я решительно не понимаю, о чем здесь говорить.
Сейчас, по крайней мере.
— А мы не можем поговорить? — я веду руками вдоль его груди. Цепляюсь ногтями за ткань майки, в желании снять ее. — Мы не можем поговорить не посреди леса, а к примеру в…
Он остро заглядывает в глаза, и отрицательно качает головой.
— Нет, Вера. Хватит. Сперва я должен прояснить несколько моментов. К тому же, — Сан останавливается, но притягивая к себе за талию, заканчивает у губ: — В постели я не намерен трепаться языком. Он мне нужен для иных целей.
Я сглатываю влажный комок, и превращаюсь в натянутый, голый и пульсирующий нерв.
— И после такой угрозы, ты хочешь говорить? — я прищуриваюсь, а в коленях появляется знакомая легкость.
— Да. Несколько вопросов, и мы продолжим начатое, или не продолжим. Все зависит от того, что я услышу. Обманывать себя я больше не могу. Я ждал два года, Вера. Два проклятых года сходил с ума, как псих. Действительно ждал. Думаю, у меня есть право получить парочку ответов.
Приподняв лицо, я трусь о его лоб и с дрожью шепчу:
— Могу я ответить на все сразу?
Он замирает, а я продолжаю:
— Я люблю тебя, Сан, — кажется, он и не дышит. — Люблю. Это причина, из-за которой, я сбежала во второй раз. Я не могла иначе, пойми. Не могла, Сан. Все было разрушено, растоптано, а я разбита. Иного выхода не было. Я знаю, что причинила тебе боль. Знаю, и не ждала ничего от тебя. Прости, Сан. Прости меня. Но, только поступив так жестоко, я смогла дать нам будущее.
Иногда, чтобы сделать все правильно, нужно потерять время. Но нужно верить, что любовь сильнее даже него.
— Я знал… — он закрывает глаза, а я оказываюсь в горячем и сильном кольце рук. — Я знал с самой первой минуты, когда увидел тебя, что ты будешь моей, — ощущаю дрожащий поцелуй в волосы, а потом в висок. И мне бы умереть от ласки, но я оживаю всем телом, вслушиваясь в урчащий шепот на ухо. — Будешь со мной. Будешь жить со мной и Ханной. Будешь рядом. Потому я спрошу снова, Вера. Спрошу то…
— Я останусь с тобой, Сан, — быстро отвечаю, опережая его слова, которые помню так же хорошо, как и боль, с которой солгала на них в ответ. Тогда в аэропорту, когда он просил остаться. — Останусь, Кан Чжи Сан. Где угодно, как угодно, но я останусь рядом с тобой.
Больше слова не нужны. Они пусты, когда все сказано. Остается только чувство. Оно испепеляет до кости, заставляет раствориться и впитаться по капле в любимого человека. Вынуждает не замечать реальности.
А она, как яркая сладко-болезненная вспышка. Насыщена только одним цветом — черным и сверкающим взглядом, который когда-то так открыто и смело привязал к себе навсегда.