Берег варваров
Шрифт:
– Что - куча вранья?
– Ее истории, которые я пересказывала вам? О договорах на киносъемки, о поездке в Италию и о богатом, но умершем муже, Я не до такой степени глупа.
– Частично это может соответствовать правде. А частично нет. Ее муж не умер. Он - не старый и не богатый, и он бы хотел, чтобы она вернулась к нему. Вот почему я и оказался здесь.
– И это все? Не может этого быть.
– В ее глазах появилось подозрение. После потрясения в ней вдруг пробудилась другая личность. Я не знал, была ли это врожденная твердость или она порождалась истерией.
– Вы что-то
– Я сказал: возможно. Почему вы так в этом уверены?
– Из вас очень трудно вытянуть информацию.
– Она встала передо мной, упершись кулачками в почти незаметные бедра, и подалась вперед, как борец в наилегчайшем весе.
– Не надо водить меня вокруг да около, хотя, видит Бог, я привыкла к такому обращению за тридцать лет, что живу в этом городе. Попала она в беду или нет?
– Миссис Кэмпбелл, я не могу ответить на этот вопрос. Насколько мне известно, пока против нее нет ничего определенного. Единственное, что мне нужно, это поговорить с ней.
– О чем?
– О том, что муж просит ее вернуться к нему.
– Почему бы ему самому не поговорить с ней об этом?
– Он намеревается это сделать. В данный момент он нездоров. К тому же было очень трудно разыскать ее.
– Кто он такой?
– Молодой журналист из Торонто. Зовут его Джордж Уолл.
– Джордж Уолл, - повторила она.
– Джордж Уоллингфорд.
– Да, - сказал я, - сходится.
– Что из себя представляет этот Джордж Уолл?
– Думаю, это хороший человек или станет таковым, когда возмужает.
– Любит ли он ее?
– Очень. Может быть, чересчур сильно.
– И чего же вы хотите от меня? Ее адрес?
– Если он у вас есть.
– Как же мне его не знать. Я там прожила почти десять лет. Улица Мэнор Крест Драйв, 14, Беверли-Хиллз. Но если это все, что вас интересовало, почему вы сразу об этом не сказали? Вы заставили меня распинаться перед вами, я вела себя как последняя дура. Почему вы так поступили?
– Простите. Это было не очень прилично с моей стороны, но, возможно, речь идет не только о пропавшей жене. Вы сами предположили, что Эстер попала в беду.
– Слово "сыщик" для меня равнозначно понятию "беда".
– Были у нее раньше какие-нибудь осложнения?
– Давайте не будем обсуждать это.
– Часто ли вы видели ее этой зимой?
– Очень редко. Я провела с ней один уик-энд - на предпоследней неделе.
– В Беверли-Хиллз?
– Да, она только переехала туда и хотела посоветоваться со мной относительно ремонта и переделок в некоторых комнатах. Люди, которые жили там до Эстер, плохо смотрели за домом - не так, как когда мы сдавали его японской семейной парочке.
– Взгляд ее голубых глаз погрузился в минувшие десятилетия, потом вернулся к настоящему.
– Но, во всяком случае, мы с Эстер прекрасно провели время вместе. Прекрасный, уик-энд. Когда были одни, мы болтали, она занималась своими нарядами, как будто вернулось прошлое. И дело закончилось тем, что Эстер пригласила меня переехать к себе в начале года.
– Это было мило с ее стороны.
– Не правда ли? Я очень удивилась и обрадовалась. В течение многих лет у нас не
Сказать по правде, тогда я с ней почти не встречалась. А затем как гром среди ясного неба - она приглашает меня к себе и предлагает у нее поселиться.
– Как вы думаете, почему она так поступила?
Вопрос ей показался вполне уместным. Она присела на краешек стула и приняла позу задумавшегося человека, приложив кончики пальцев к виску.
– Трудно сказать. Конечно, не из-за моих прекрасных глаз. Понятно, что поскольку она уезжает, ей кто-то нужен, чтобы смотреть за домом, находиться в нем. Думаю, она тоже одинока.
– И напугана?
– По ее поведению этого не скажешь? Может быть, она чего-то и испугалась. Но даже если это и так, мне об этом она не скажет. Мои дочери не всем делятся со мной.
– Она прикусила сустав большого пальца и по-детски скорчила рожицу.
– Смогу ли я переехать к ней в начале года? Как вы думаете?
– На вашем месте я бы не рассчитывал на это.
– Но дом, видно, принадлежит все же ей. Она бы не стала тратить столько денег на ремонт. Мистер Арчер - правильно я называю вашу фамилию?
– откуда она берет все эти деньги?
– У меня нет ни малейшего представления, - ответил я, хотя у меня было на этот счет немало догадок.
Глава 11
Мэнор Крест Драйв был одним из спокойных, обсаженных пальмами проспектов, которые были проложены в середине двадцатых годов, до потрясений великой депрессии. Дома тут были не такие огромные и замысловатые, как вычурные дворцы на окружающих холмах, но и на них лежала печать претенциозности. Некоторые из них были построены в стиле поздней английской готики с фахверковыми фасадами, другие имитировали испанские толстостенные строения с маленькими окнами, похожими на оштукатуренные крепости для отражения воображаемых мавров. Улица была хорошая, но казалась какой-то невеселой, как будто здесь уже побывали мавры.
14-й номер принадлежал двухэтажному дому типа испанской крепости. Он стоял в глубине участка, за полосой кипарисов. В воздухе над зеленым забором плясали радужные водяные брызги от механической поливалки. Запыленный серый "ягуар" был запаркован на въездной площадке.
Я вышел из машины, оставив ее перед соседним домом, прошел немного назад и по въездной дорожке подошел к "ягуару". Согласно надписи на белой наклейке на рулевой колонке, автомобиль был зарегистрирован на имя Лэнса Леонарда.
Повернувшись, я осмотрел переднюю часть дома. Водяная пыль от разбрызгивателя оросила мое лицо. В этом проявился единственный ощущаемый признак жизни. Черная дубовая дверь была заперта, окна глухо зашторены. Розовая черепица крыши давила на дом, как огромная плита.
Поднявшись на ступеньку, я нажал на кнопку и где-то глубоко в здании услышал звук электрического звонка. Мне показалось, что я услышал шаги, приближавшиеся к обитой железом двери. Я даже уловил чье-то дыхание. Я постучал в дверь и стал ждать. Дыхание на другой стороне двери, если это было дыхание, прекратилось или удалилось.