Берег. Свернуть горы
Шрифт:
Роберт относит меня в гостиную на диван.
– Я наблюдал за тобой, когда ты взлетела наверх. И у меня словно щелкнуло внутри. Показывай, где болит.
Я с улыбкой наблюдаю, как Роберт обеспокоенно ощупывает меня.
– Нормально всё, – я провожу ладонью по его колючей щеке, – руки-ноги целы. Сегодня Эдвард осмотрит меня и подлатает, если что.
– Ты говоришь о себе как о кукле, – укоризненно качает Роберт головой. – Нельзя так небрежно относиться к своему здоровью.
Я смеюсь и, подавшись вперед, прищуриваю глаза.
– А я и есть любимая кукла его высочества.
– Я этого не сказал, – кипятится Роберт. – Ты…
Я атакую его горячим поцелуем, и он затыкается. Руки Роберта жадно скользят по моему телу, его губы прокладывают дорожку из поцелуев к груди, животу, спустились еще ниже, и время теряет счёт.
С кухни доносится мелодичное звяканье колокольчика.
– Львёнок, мы рискуем остаться без пирога!
Роберт нависает надо мной довольный как лев, сожравший антилопу.
За завтраком я вновь возвращаюсь мыслями к предстоящему знакомству с будущей родней.
– Любимая, ты снова где-то далеко. Скажи мне, что тебя беспокоит?
– Нестабильность в Гондурасе.
У Роберта округляются глаза.
– Что там произошло? – он хмурит лоб. – Насколько мне известно, по Тегусигальпе в прошлом октябре промчался сильный ураган Митч. а что теперь? Неурожай бананов или кофе?
Теперь моя очередь удивляться:
– Ты никогда не перестанешь поражать меня своей осведомленностью во всех вопросах. Считай, что ты меня успокоил. Честно говоря, не знаю даже, что такое Тегусигальпа.
Уголки губ Роберта дёргаются, и ямочки проступают на щеках.
– Ты произнесла это так серьезно, что я, и правда, поверил. Опять провела меня?
– Я несколько волнуюсь из-за предстоящей встречи.
– Ой, ладно тебе, – отрезает он кусочек пирога, засовывает в рот и с наслаждением жуёт. – вот уж не думал, что моя смелая девочка спасует в такой ситуации. Там же будет Эдвард, рыцарь печального образа. Он так соскучился по тебе, что вылил на меня ушат проклятий за то, что я так долго не везу тебя на смотрины. На остальных не обращай внимания. Мило улыбайся, и всё будет хорошо.
– Если честно, я тоже соскучилась по Эдварду, – у меня всегда сильнее бьётся сердце при воспоминании о Фаррелле-старшем. – Он удивительный человек.
– Это интересно, – Роберт стучит всеми пальцами по столу. – Мало того, что он к тебе неровно дышит, так ты, оказывается, по-прежнему отвечаешь ему взаимностью.
Я хлопаю в ладоши:
– О, сцена ревности! Продолжай, это презабавно, – подаю ему блюдце. – Посуду будешь бить или сразу задушишь?
Роберт смеётся, правда, несколько натянуто.
– На самом деле, я рад, что ты и его встряхнула. Давай собираться. Я тебе вчера купил костюм для верховой езды, пакет оставил в машине.
Чай попадает мне не в то горло.
– Для чего?
– Для верховой езды, – повторяет Роберт. – В Фаррелл-Холл отличная конюшня, а погода сегодня располагает.
– Ну да, чему я удивляюсь? Надеюсь, хотя бы что клюшку для гольфа мне не вручат сразу по приезде. Если на лошади я удержусь, то о гольфе у меня смутное представление.
– Успокойся, любимая, для гольфа сегодня слишком сыро. Не думал, что экстремалку приведёт в смятение перспектива
Роберт шлёт мне воздушный поцелуй:
– Я пойду немного поработаю над новой книгой.
***
Джулия
Я прибираю на кухне, поправляю в спальне постель и подбираю разбросанные Робертом носки. Пару раз в неделю к Роберту приходит домработница Эмми. Вчера, пока нас не было, она навела идеальный порядок. Но с ней я еще не встречалась. Выпив еще чашку кофе, я с трепетом приступаю к сборам на приём к будущим родственникам. Сохранить прическу с таким горячим парнем и так непросто, а Лондонский дождь вообще превратил вчера это в утопию. Я тщательно укладываю волосы в высокую прическу и долго вожусь с макияжем в нюдовых тонах. В гардеробной меня ждёт синий классический костюм – элегантный и неприлично дорогой. Роберт, зная что я не жалую блузы, купил костюм с высокой верхней застёжкой. Под него можно не надевать ничего. Дополняю наряд шляпкой «клош», шейным платком, кладу в сумку стоимостью в новые «жигули», косметичку, духи, дезодорант и упаковку платков, обуваю новые ботильоны на высоком каблуке и отправляюсь к Роберту. Постучав, вхожу, не дожидаясь ответа, и прохожусь по кабинету, как по подиуму, до письменного стола и обратно. В дверях я разворачиваюсь и застываю. Роберт закрывает лицо руками и поглядывает на меня сквозь пальцы:
– Класс! Высший балл и бонус за шляпку. Как у тебя это получается? Ты еще не видела людей, но уже точно знаешь, как нужно появиться перед ними.
Развожу руками.
– Безукоризненно одетый человек одет по моде вчерашнего дня. Мне кажется, что эта мудрость как нельзя лучше подходит для англичан, приверженцев традиционного стиля.
Роберт захлопывает крышку ноутбука и подходит ко мне, почёсывая голый живот под распахнутой рубахой.
– Если бы ты знала – шепчет он мне на ухо, – как не хочется никуда ехать, милая леди. А что у нас здесь?
Он расстёгивает пуговицы на моём пиджаке и убеждается, что под ним из одежды больше ничего нет.
– Что ты делаешь? – Я пытаюсь выскользнуть из цепких рук.
– Силы небесные! Стой, а ну, назад!
Он прижимает меня к стене.
– Я только привела себя в порядок! – жалобно скулю я.
– Еще раз приведёшь, – бормочет он, стаскивая с меня одежду.
Вырваться нет никакой возможности, поэтому я отдаюсь на волю победителя.
***
Роберт
– Слушай, я совсем забыл. У меня уже второй день в машине валяется жёлтая пресса с нашими фотографиями, – Я беру папку с заднего сиденья автомобиля и извлекает из нее газету.
– И ты молчал? – Джу выхватывает у меня её из рук.
– Полистай, полистай, буковки английские поскладывай, – Мне не удаётся увернуться от шлепка газетой.
Джу листает страницы, а я выхожу из машины. Очень удачно я припас эти картинки, нужный эффект достигнут. Моя девочка хотя бы немного успокоится по поводу этого долбаного приема. По примеру Самурая, я теперь регулярно осматриваю свой любимый «Астон Мартин» перед каждой поездкой. На этот раз тоже всё чисто, и я облегчённо выдыхаю. Сажусь за руль и завожу мотор. Джу уже добралась до наших фотографий.