Берег. Территория любви
Шрифт:
– Попробую вспомнить хоть что-нибудь. Не с неба же я рухнула, – Юля прикрыла глаза.
Пока она погружалась в прошлое, Роберт задумался о будущем. Он уже не видел себя без Юли, уже не было ни «я», ни «его», а появились «они» и «мы», и эти «мы» удивляли, умиляли и пугали одновременно.
– А в чем я была? И вообще, какие-то вещи, бумаги? Ключи, в конце концов? Может, что-нибудь в карманах?
– Нет. Твоя одежда сейчас стирается. Я пытался разыскать сумку, но в сумерках ничего не видно. Ума не приложу, как ты оказалась в лесу в такой ураган. Точно могу сказать, что тебя избили. Наверное,
– А может, и не вспоминать, кто я? Налей еще воды, – она села, прислонившись к стене.
Роберт с интересом взглянул на собеседницу и, протянув стакан, улыбнулся: «Она, похоже, еще та штучка».
– Мне нравится ход твоих мыслей. Как же мы будем тебя называть?
– Я пока не в состоянии думать? Давай твои варианты, – она сделала пару глотков.
– Ты ничего не имеешь против имени Герда? – приподняв бровь, озадачил ее Роберт.
– Почему Герда? – Юля поперхнулась водой.
– Есть такая сказка. Про Снежную королеву. Там девочка Герда долго ходила по лесам и полям, а потом поцелуем растопила сердце названного брата Кая. Помнишь?
– Да, как ни странно, сказку я помню, – удивилась Юля, – а еще помню, что память она потеряла в домике одной старушки-волшебницы. Роберт, а ты, случайно, не фея?
Они рассмеялись.
– Нет, если не возражаешь, я выберу роль Кая, и давай считать, что ты уже нашла меня.
– Нет, господин хороший, думай еще!
Роберт прикрыл глаза и прочитал на память:
«Но что за блеск я вижу на балконе?
Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!
Стань у окна, убей луну соседством;
Она и так от зависти больна,
Что ты ее затмила белизною.
Оставь служить богине чистоты.
Плат девственницы жалок и невзрачен.
Он не к лицу тебе. Сними его.
О, милая! О, жизнь моя! О радость!
Стоит, сама не зная, кто она.
Губами шевелит, но слов не слышно.
Пустое, существует взглядов речь!»
Неожиданно Юля подхватила:
«Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!
Отринь отца да имя измени,
А если нет, меня женою сделай,
Чтоб Капулетти больше мне не быть».
От удивления Роберт открыл рот. Благодаря русским бабушке и маме, он хорошо выучил язык. Из Шекспира многое знал наизусть и на английском, и на русском языке. Но чтобы Юля так сходу подхватила диалог, да еще после потери памяти! «Может она блефует?.. Хотя не похоже. Господи, я хочу эту женщину!»
Роберт пересел на диван, горя желанием прикоснуться хотя бы к ее пальцам, но она отодвинулась от него, явно раскусив маневр.
– Ты все вспомнишь, поверь! А если нет, я подарю тебе новую жизнь, – вздохнул он, расправив одеяло в том месте, где только что лежала ее рука. – Джульетта, Джулия, Джу… По-русски, вроде, Юлия. Тебе нравится это имя?
– Да.
– Дарю.
– Спасибо! Но ты думаешь, одного имени достаточно для жизни?
Он внимательно посмотрел на нее. Сомнения раздирали его душу, он не мог не поехать в Москву и не мог оставить Юлю здесь. Неизвестно, как дело повернется, а подвергать ее опасности Роберт не хотел. С другой стороны, девушка она не робкого десятка, таким не нужно ничего объяснять, с ними лучше действовать напрямую.
– На самом деле, действительно, есть
– Твой отец поедет с нами? – уточнила она.
– Дался тебе мой отец, – вскочил Роберт и прошелся по комнате. «Ну нет, ангел синеглазый, ты меня с чаем сделал, конечно, будь здоров. But I am not just anyone 4 ». Теперь и речи быть не могло, чтобы оставить ее здесь. Последствия подобного шага предстали перед ним обнаженно и без прикрас. Ревность пронзила его сознание и превратилась в жгучее желание завладеть Юлей всей без остатка, со всеми ее чувствами, мыслями и бездонными зелеными глазами. Глубже чем это дано человеку. Он окружил бы ее любовью и заботой, как будущего птенца скорлупой, кожа к коже. – Нет, я предлагаю тебе поехать вдвоем. В противном случае, Эдвард переведет тебя в больницу до моего возвращения.
4
But I am not just anyone (англ. слэнг) – но и я не лыком шит.
– А как я поеду без документов?
– Так ты согласна? – обрадовался он.
– Похоже, авантюризм мне больше по душе. Даже если ты окажешься разбойником, я предпочту отправиться с тобой за семь морей, а не лежать в больнице, какой бы замечательной она ни была.
– Значит ты не боишься разбойников? – Роберт шутливо нахмурил брови.
Она откинулась на подушку и посмотрела на него:
– Я боюсь того, что понятия не имею даже в каком городе нахожусь.
– В Петербурге. Ладно, ни о чем сейчас не думай, постарайся уснуть. Как говорят у вас, утро вечера мудренее. Спи, прекрасная принцесса, я решу все твои проблемы!
– Принцесса? Можешь и так меня называть! – она положила руки на лоб и жалобно протянула: – Опять голову скрутило.
Роберт достал из кармана таблетку и протянул ей со стаканом воды.
– Выпейте, Ваше Высочество, это снимет боль и поможет вам уснуть, – тоном, не допускающим возражений, произнес он.
– Спокойной ночи, принц, – Юля приняла лекарство и закрыла глаза.
Роберт нежно взял ее за руку. Он подождал, пока Юлино дыхание станет ровным, устроился рядом в кресле и вскоре заснул.
Глава 3
Эдвард проснулся и взглянул на часы: «До будильника ещё две минуты». Как далеко от Англии ни оказался бы мистер Фаррелл, он вставал ровно в шесть, чтобы встретить новый день, наслаждаясь первой чашкой крепкого чая. Эдвард накинул тёмно-синий халат с родовым гербом на груди. Казалось, будто мягкие велюровые складки хранят тепло Фаррелл-Холла – родного дома в предместье Лондона. В любой поездке, сколько бы вещей ни набралось, халату всегда находилось место рядом с фотографией покойной жены Эдварда, томиком сонетов Шекспира и дисками с любимой классикой.