Берег. Территория любви
Шрифт:
– Есть такое дело, – слабо улыбнулся Эдвард. – Но это не то, чего хочется моей душе. Я вырастил хороших учеников, и потому знаю, что клиника моя в надежных руках.
***
Взрыв унес более ста жизней, а раненных привезли в больницу в разы меньше. Несмотря на позднее время в операционной лампы светили как днем. По завершении операций, в блоке стоял характерный запах крови, эфира и спирта. Эдвард тер кожу с таким остервенением, будто хотел содрать ее с себя. Трое тяжелых раненных сегодня прошло через его руки, и последнего парнишку он не смог спасти. Темные пятна крови на зеленой форме смотрелись бестактным напоминанием о его поражении
– Тебе нехорошо, Эдвард? Неужели до сих пор переживаешь? – Виктор весь день провел за соседним операционным столом, и тоже выглядел не лучшим образом.
– Не переживаю, скорее не могу смириться с тем, когда умирают молодые.
– Пойдем-ка в ординаторскую и тяпнем по коньячку.
– Пойдем.
В лифте ехали молча, не было сил даже поднять головы. В небольшом кабинете разместилось четыре стола, заваленных бумагами, стеллаж с документами и колченогий диван, обтянутый дерматином. Виктор взял свой дипломат с подоконника и достал бутылку выдержанного армянского коньяка, плитку шоколада и пару яблок. После первой стопки, когда янтарный, благородный напиток согрел небо и мягко пролился в глотку, туман в мозгу немного рассеялся. Эдвард расположился на диване, а Виктор сел за стол и взялся за телефонную трубку. Пока он разговаривал с сыном, Эдвард положил голову на спинку дивана и наблюдал за ним. Сила и уверенность сквозили в каждом слове и движении этого человека. Высокий, широколицый, с веселыми зелеными глазами, Виктор пользовался популярностью у женщин независимо от их возраста. В его черный чуб уже закралась седина, но только добавила ему солидности. Лишь немногие знали, сколько боли пришлось пережить Виктору за последние годы. Как и Эдвард, он рано овдовел. Его жена, медсестра, погибла во время взрыва на Кавказе, вытаскивая на себе раненных из горящего бронетранспортера. С единственным сыном отношения у Виктора складывались непросто. Эдвард немало хлебнул горя, и, имея много общего с другом, нашел в нем родственную душу, а через него обрел и любовь к России.
– Ну что, еще по одной? – Виктор пересел к Эдварду и разлил коньяк по стопкам. – Все! Завязывай грузиться. Рассказывай, что за девушку Роберт приволок в мой дом.
– Ах, Виктор, все так запутано. Кто эта леди, я не могу тебе сказать при ней не оказалось документов, и она потеряла память. Думаю, все это не критично и проблема решится в ближайшее время.
– В чем проблема тогда?
– В Роберте то ли проснулся охотничий инстинкт, то ли он действительно влюбился. Скорее второе, я его таким никогда не видел раньше.
– Так это же прекрасно! – Виктор налил еще по одной и посмотрел сквозь стопку на свет. – Видишь, вот уже и у твоего сына появился интерес к России. Да услышит Господь мои молитвы, и вы переберетесь сюда жить.
Эдвард устало улыбнулся. Виктор второй год сулил золотые горы, предлагая променять дождливый Лондон на не менее капризный в этом плане Петербург.
– Виктор, ты мой друг, и, пожалуй, я могу об этом сказать
– Ты что, тоже влюбился?
– Нет, ну что ты! – Эдвард уже пожалел, что начал этот разговор. – К тому же это Роберт ее нашел.
– Влюбился, точно! – Виктор на пальцах изобразил выстрел из пистолета. – Ну и что! Нашел ее он, а вылечил ты. А она как к тебе?
– Знаешь, произошло что-то странное. Когда она пришла в сознание, то увидела первым меня. Мне показалось, она потянулась ко мне всем своим существом. И даже после того, как Роберт ночь провел около ее постели, хотела довериться мне.
– А ты чего? – Виктор с хрустом надкусил яблоко.
– А я собственноручно толкнул ее в объятья сына.
Друг перестал жевать и посмотрел на Эдварда.
– Тяжелый случай.
– Странное чувство, – продолжил Эдвард, – весь день, в глубине души, у меня жила надежда, что завтра утром я увижу ее и смогу что-то изменить. Я даже желание загадал, если всех пациентов на этот свет сегодня верну, то девушка будет моей.
– После того как ты ее оттолкнул? – усмехнулся Виктор. – Русские девушки гордые, да и Роберт у тебя тот еще ухарь.
– Ухарь – это что-то неприличное?
– Нет, но это то, что уложит твою красавицу сегодня в его постель.
– Уверен, что до постели дело сегодня не дойдет. Тут другое, – Эдвард вытянул ноги и закинул руки за голову. – Они с Робертом подходят друг другу. И это я тоже не знаю, как объяснить.
– Жизнь все сама расставит по местам. А как документы найдутся, еще проверим по базе, что это за леди.
***
– Красавица, вы позволите пригласить вас сегодня на свидание в тенистую аллею? – в глазах Роберта плясали огоньки.
Он въехал на парковку около одной из московских гостиниц и выключил зажигание. Несмотря на многочасовой переезд, Роберт выглядел бодро и флиртовал напропалую.
– Я даже не знаю, сэр, маменька не отпускает меня так поздно гулять. Правда, если вы обещаете танцы и вести себя пристойно… – Юля подыгрывала ему, стараясь скрыть усталость.
– Вы умеете танцевать?
– Мне кажется, даже лучше, чем ходить.
– Тогда я ангажирую все ваши танцы, – проговорил он с жаром способным расплавить и тихоокеанские льды.
Роберт подтвердил регистрацию номера у стойки администратора, и они с Юлей на лифте взлетели на один из верхних этажей. Панорамные окна двухкомнатных апартаментов выходили на Москву-реку.
– Жить мы с тобой будем вместе. Огромная кровать в твоем распоряжении, а я устроюсь в кабинете…
– Не оправдывайся. Здесь, помимо нас, спокойно поместится чета слонов и вольер с бегемотом. Я не возражаю. Для друзей это нормально.
– Тогда подруга, собирайся в ресторан, новые наряды, полагаю, найдешь сама. Мне нужно сделать несколько звонков. Даю тебе полчаса на сборы.
Роберт скрылся в кабинете.
Юля скинула одежду и прошла в ванную. Боль в голове больше не досаждала. Обнаженная, она вытянулась перед зеркалом, внимательно изучая тело: «Вот наглый докторишка! Везде пролез! Неужели я девственница?» Безупречная фигура надежно хранила секреты прошлого. Юля приняла душ, уложила волосы и с интересом открыла новую косметичку.
– Ого, полный боекомплект, – она обнаружила в ней: тональный крем, корректоры, помады трех оттенков, тушь, коллекцию теней с румянами и даже набор кистей.