Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3
Шрифт:
Окончательно я пришёл в себя только в этом лесу. Вместо уха ощущалась какая-то спёкшаяся кровавая масса, голова разламывалась, кисть левой руки начала опухать. Из оружия при мне оказалась только единственная граната - та самая "Ф-1", то есть - "лимонка"...
Глава ТРИДЦАТАЯ
ЕЩЁ ОДНО ОСЛОЖНЕНИЕ ЗАРАЙСКОГО
Голышев сидел за столиком в небольшом ресторане с грузинской кухней, скрывающимся в одном из переулков неподалеку от Нового Арбата. Новоиспечённый глава VES не был поклонником острых грузинских блюд и вообще, надо сказать, не мастак ходить
Рем поднял всю документацию и с удивлением обнаружил, что в базе данных VES на Сергея Зарайского не так много сведений. Разумеется, Голышев и раньше знал, что у Джона есть брат, который последние лет десять проживает в Панаме, но почему его именно туда занесло - особо не интересовался, поскольку повода не возникало. Знал, что тот вроде как содержит там оружейный магазин, а так же занимается поставкой диковинных животных для коллекционеров в Европу и Северную Америку. Ну да, кое что и Джону подкидывал - того же бразильского ядозуба тоже он прислал. Стало быть, общение между братьями совсем не прерывалось. Это и подозрительно. Главным образом - именно то, что Зарайский-младший не пришел прямо в офис, но назначил встречу именно здесь, в ресторане.
Голышев, в результате, поступил против правил, пошёл на серьёзное служебное нарушение: никого не поставил в известность, что отправляется на неформальный контакт. Это было почти преступление - и преступление сознательное. Этого преступления могло бы и не быть, но причиной тому послужила одна серьёзная деталь среди той скудной информации, которая всё же содержал информационный раздел спецслужбы на Сергея Зарайского: тот имел контакты с группой фирм под названием "Российские узоры". Осознав это, ещё сидя за компьютером у себя в кабинете, Рем почувствовал, что буквально покрывается холодным потом. Это не могло быть случайностью. А может быть и - хуже того!
– это была та самая случайность, которая не будучи запрограммирована, способна сломать всё - и жизнь, и карьеру, и... что угодно. Даже, как это ни громко звучит, нормальное развитие земной цивилизации, вот что! И во всём этом было ещё одно существенное "но": в курсе ли Голышев-старший, то есть отец Рема, что в Панаме этой самой проживает родной брат недавнего главы VES и что совсем недавно он попросил Голышева-младшего, нынешнего главу, фактически, о тайной встрече. Вот эта самая неясность и усложняла ситуацию ещё больше - да что там усложняла!
– делало уравнением со многими неизвестными.
Зарайский-младший задерживался. Уже минут десять как. Голышев подозвал официанта и заказал минеральной воды и лобио. Тут и появился панамский житель. На Джона он был похож мало - пусть тоже плотный господин, но кучерявый, с довольно густой шатенистой шевелюрой, без седины и с гораздо менее выразительным, чем у Джона, лицом, даже - каким-то сонливым. В очках с небольшой минусовой диоптрией и чуть затемнённых, причём - в массивной роговой коричневого цвета оправе. И одет тоже своеобразно: кожаные штаны и джинсовая куртка, изнутри явно подбитая натуральным мехом. Разнобой какой-то и разнобой, кажется, намеренный. Это Голышеву не понравилось. Такой раздрай во внешности может быть или, если человек и впрямь недотепа, или, порой, если хочет о себе такой впечатление создать намеренно. А чуть позже - очки долой, волосы причесал или вовсе постриг, одежу поменял на что-нибудь более стильное, и невольные свидетели тебя уже не узнают. Простой, но эффективный приём.
За руку здороваться не стали, представляться тоже, только друг другу кивнули и всё. Зарайский, не заглядывая в меню, сразу заказал кофе и к нему какое-то хитрое пирожное с клубникой и взбитыми сливками.
– Любите сладкое?
– не сдержался Голышев, начав разговор первым.
Визитёр молча кивнул и усмехнулся:
– Да, не берегу фигуру...
– Фитнес спасает?
– Отчасти...
Помолчали. Наконец, Зарайский произнёс:
– Со мною скремблер... Надеюсь, вы не вооружились диктофоном?
Голышев покачал головой:
– И в мыслях не было. Вы, наверное, обчитались шпионских романов? В детстве?
– Да не особо. Жизнь заставила. В той же Панаме столько разного народа, что поневоле становишься осторожным.
– И как вообще... дела в Панаме?
– А не плохо!
– К жаре привыкли?
– К такой - не привыкнешь. Слишком большая влажность...
– Что же вас заставляет там торчать?
– Бизнес, как обычно, - опять коротко усмехнулся Зарайский-младший, - И свободы всё же больше, чем в России...
– Ну да, ну да... Это сладкое слово свобода? То есть, любите же сладкое...
– А вы, оказывается шутник!
– Это хорошо или плохо?
– Это с какой стороны посмотреть. Для кого как и смотря в какой момент. Ладно... я вот по какому поводу... Значит, мой брат умер?
– Да. Приношу вам мои соболезнования!
– Официально умер?
– В принципе, умер!
– Какова была настоящая причина смерти?
– Укус... собачий...
– Инфекция? Бешенство?
– Инфекция, но не бешенство. Бывает и такое...
Тут у Голышева тренькнул мобильник. Он хотел было не отвечать, но глянув на номер звонившего, всё же буркнул в трубку:
– Да, отец Максим... что вы хотели? Допуск... вы не волнуйтесь, оформляют, это занимает определённое время. Панихиду, в субботу? Это можно и без допуска, пожалуйста...
За этим коротким разговором Голышев почувствовал, что зря ответил "отец Максим": пусть и разговор нейтральный, но всё же - информация.
И - точно:
– Священник?
– усмехнулся младший Зарайский.
Голышев просто кивнул, стараясь внимательней разглядеть собеседника. Да, непрост! Да и что удивляться: Зарайские они, как видно, все такие...
Зарайский отпил глоток кофе. Голышев - воды.
– Алкоголь не употребляете?
– Нет, воздерживаюсь, - пожал Голышев плечами.
– Надо уметь быть трезвым. А вы не стесняйтесь, может текилы заказать?
– Не люблю текилу, слишком резковата на вкус...
– Значит, коньяк?
Зарайский и тут отрицательно мотнул головой, как-то искоса глянул на собеседника и произнёс:
– А вы знаете, Джон очень боялся смерти. Причем - с детства. Просто панически боялся.
– Я сожалею...
– И вы об этом не знали?
Рем пожал плечами: мол, в этом я не обязан отчитываться.
– А ещё он боялся...
– продолжил Зарайский-младший с некоторой паузой: - Этого, как у вас называется... "БЕРЕГА", кажется? Нет, "БЕРЕГ", да?
– Что, простите?!
– Да не придуривайтесь! Я сказал то, что сказал. Или повторить по слогам: "БЕ-РЕ-Г...", не так ли? Я же знаю, что Джон не умер. Или ещё не умер. Но этого вашего "БЕРЕГА" он боялся больше смерти, вот что!