Берега ярости

Кер Рей

– На той стороне? Значит, изображение к вам приходит с задержкой?

– Да, на четверть часа.

– Плохо. – Дрогнувшим голосом сказал Шигапов. – Что скажешь, младлей Потапов? Мы с Кукушкиным академию заканчивали по системам электронного управления, а ты у нас с навигационно-ракетного. Бог космической войны, как я уже сказал. Кому и разбираться в стратегии, как не тебе? Что будем делать?

Я задумался. Веснушчатый Кукушкин глядел на экран, приоткрыв рот – на виске под короткими рыжими волосами поблескивала испарина. Шигапов, отвернувшись от экрана, смотрел только на меня. Мрачно, напряженно. И

было в том взгляде что-то…

Что-то подозрительно похожее на надежду. Что меня совсем не обрадовало, поскольку я предпочел бы получать приказы – а не давать советы. Особенно тому, кто старше меня по званию.

Ситуация была патовая, проигрышная по всем статьям и позициям – начиная от загадочного оружия, имевшегося у противника, и кончая его явным превосходством противника. Все знания по тактике и стратегии боя в открытом космосе, которые я вынес из академии, говорили одно – все пропало. Шансы спасти наших только что испарились. Раз «Мей-Лу» в аварийном состоянии, вогеймский крейсер вот-вот придет ей на помощь. Не может не прийти.

И главное сейчас не спасение наших, а отправка к Рунове «Черны». Как правильно сказал Шигапов, наш долг – сделать так, чтобы записи с докладами попали к нашим.

Но оставшись без помощи «Черны», мы будем беспомощны перед вогеймцами. Даже если спасем людей с «Верного», вогеймский крейсер отловит челнок, куда нам придется их перетащить, за две минуты. Был, конечно, и другой выход – войти в воронку туннеля свертки, который откроют квангусцы, перед «Черной». Улететь, бросив здесь двадцать семь человек…

Это было самое разумное решение, от которого к горлу подступала волна тошноты. И все же…

Мы, я, Шигапов и этот парнишка, Кукушкин – все мы были носителями информации. Из электроники моего скафандра наверняка можно вытащить ещё кучу деталей. Кроме того, у меня в крови плавал вирус, который мог защитить от психологического воздействия змеиномордых – и это было бесценно, это могло спасти столько жизней, что двадцать семь человек, оставшиеся на «Мей-Лу», не шли ни в какое сравнение. Как нам говорили на занятиях по служебной этике в Космоакадемии, единственное мерило всех решений офицера Космофлота – это благо Руновы. Не его честь, не его жизнь, а благополучие родного мира. И если нужно совершить действие, которое выглядит постыдным или отвратительным, но может спасти многих – его нужно совершить. Те двадцать семь человек, что остались на вогеймском патрульнике, тоже часть Космофлота. Они бы поняли все это…

Я сглотнул, заглушая приступ тошноты, и сказал:

– Есть один момент. Господин каплей… я понимаю, что на патрульнике находятся ваши товарищи с «Верного»…

– Поменьше сантиментов, младлей. Хочешь сказать, что нам придется отказаться от визита на «Мей-Лу»? Чтобы это понять, не надо кончать навигационно-ракетный.

– Точно. – Автоматически согласился я. – Однако… не все так просто.

– И это тоже точно. – Едко сказал Шигапов. – Для того чтобы уйти отсюда, мне достаточно и моих познаний. К тебе я обратился потому, что ты побывал в передрягах, не описанных ни в одном учебнике. И везде выжил. Восхитительное везение. Такое достойно только одной награды – а именно, задания, не согласующегося с тем, что пишут в учебниках. Думай, младлей. Ищи, как спасти наших!

– Попробую… – Я глянул на экран.

В голове мелькнуло – вогеймский крейсер, возможно, уже просчитывает тоннель, чтобы прыгнуть сюда. Или даже вошел в него – только мы этого пока что не увидели. Данные от зондов приходят не мгновенно. Фактор времени, чтоб его…

Именно, фактор времени, подумал вдруг я. Времени и пространства. Туннель свертки всегда прокладывается по прямой. Чтобы прыгнуть сюда, крейсер должен развернуться носом к Оноре. Однако он висит к ней кормой. Вон он, диск Оноры – сразу за дюзами ходовых двигателей вогеймца.

А меж тем разворачиваться крейсер не спешил. Хотя компьютеры навигационной группы могут просчитывать туннель по ходу разворота. Что ускорит прыжок…

– Вейдул, сколько времени вы наблюдаете за «Мархаузеном»? Мне нужны точные данные, до секунды.

– Ну, с момента обнаружения прошло три минуты сорок семь… нет, уже сорок восемь секунд. Но учтите, что картинка идет с задержкой. Четверть часа, как я уже сказал.

– Понял. – Ранка на предплечье продолжала сочиться красным. Я надавил над порезом, слегка защемив мышцу, чтобы остановить кровь. – Вогеймский корабль изменил свое положение за эти три с лишним минуты?

– Нет. Висит, как гвоздем прибитый.

– Вот как? Интересно…

– Похоже, они не торопятся своим на помощь. – Сварливо сказал Шигапов.

– Да. – Я, нахмурившись, вглядывался в неподвижно висевший вогеймский крейсер, занимавший почти весь экран. – А ведь должны, по идее. Патрульник обесточен, температура на нем поднимается. И рядом висит «Черна», вражеский корабль. В таких условиях крейсер должен спешить на помощь своим. А он не шевелится. Конечно, если мы рванем на абордаж, «Мархаузен» может и передумать. Но неспроста он там висит как приколоченный, по выражению унтер-кона…

– Полагаешь? – Отозвался Шигапов.

– Чтобы что-то полагать, надо хоть что-то знать. – Кровь вроде бы остановилась, и я оставил предплечье в покое. Вскинул взгляд к силуэту в углу экрана. – Вейдул, твои зонды застряли на той стороне, когда вы уходили от обстрела?

– Да.

– Значит, вогеймский крейсер занял позицию на удалении от Турании. Как и «Черна» перед этим. Вот только «Черна» шла по орбите, а этот не двигается… – Я, прищурившись, секунду смотрел на «Адмирала Мархаузена», потом развернулся к Шигапову: – Думаю, скоро сюда прибудет ещё один корабль. Или даже корабли. Вот только не знаю, чей или чьи.

– То есть мы находимся в точке чьей-то встречи. – Отчеканил Шигапов.

– Да. И эта встреча состоится вот-вот – иначе «Мархаузен» уже шел бы к «Мей-Лу» на помощь. Вопрос в другом – почему «Мархаузен» не обстреливает «Черну»?

– Может, ему мешает Онора?

Я глянул на Шигапова удивленно. Как он не понимает?

– Перед этим «Мей-Лу», находясь здесь, обстреливала «Черну». Ракетами, через туннель свертки. Квангусцы висели примерно в той же точке, что и «Мархаузен» – десяток-другой тысяч километров влево-вправо не в счет. Предположим, что таинственное оружие, которое имеется на «Мархаузене», действительно не может дотянуться до квангуского линкора из-за Оноры. Вопрос – почему они не запустят хотя бы пару ракет через туннель? Ракетные плоскости у них имеются, генераторы свертки над ракетными люками выглядят нетронутыми…