Берегись вурдалака
Шрифт:
— Нет уж, действуйте лучше, как задумали, — буркнул барон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ТАЙНЫ, НЕСУЩИЕ СМЕРТЬ
Повозка была разделена на две неравные части: меньшую заднюю, где на соломе проснулся детектив, и более большую переднюю, откуда через полупритворенную дверцу до Василия доносилось лягушачье кваканье, перебиваемое некими драматическими стихами, которые с выражением читал один из скоморохов. Причем, судя по всему, читал он как минимум за двоих персонажей, не пропуская и авторских ремарок:
— Княжна Ольга: «Ах, Григорий, ты меня слышишь? Ты словно холодом нынче дышишь. Будто тебе я и не жена». Григорий: «Я твой супруг навеки, княжна». Ольга: «Господи, что ты сделал со мною? Как я стала его женою? Спала с глаз моих пелена». Григорий: «Теперь ты навеки
Василий встал с соломы и, стараясь сохранять равновесие, прошел в переднюю «комнату», наполовину увешанную разными театральными камзолами и уставленную прочим реквизитом — там Антип, высокий светловолосый человек, внешне мало похожий на артистическую натуру, расхаживая по ограниченному пространству, продолжал читать пьесу. Из чего детектив логически вычислил, что лошадьми правит Мисаил.
Вместо ди-джея Гроба из приемника раздался чуть грубоватый голос другой ведущей «Голубой волны», известной как Лилия Болотная. Щепочкин отметил, что на сей раз ее речь не звучала столь самоуверенно, как обычно, и без свойственного ей апломба:
— Добрый вечер, уважаемые радиослушатели. Вероятно, вы удивлены, не услышав в урочный час знакомого голоса, но на то есть особые причины. Сегодня, полтора часа назад, во дворе заброшенного дома на Конюшенной улице, был обнаружен труп со следами нескольких ножевых ранений, принадлежащий гражданину Ивану Вениаминовичу Покровскому…
— Нет! Только не это! — вскрикнул Василий.
— Но я тут не при чем, — испуганно пробормотала Анна Сергеевна.
— …более известному нашим слушателям под именем ди-джей Гроб, — после секундной заминки продолжала ведущая. — Уже возбуждено уголовное дело, идет следствие, и о его ходе в прямом эфире «Радио FM — Голубая волна» любезно согласился расказать инспектор городского УВД господин Рыжиков. Скажите, Георгий Максимыч, располагаете ли вы какой-то новой оперативной инфорамцией?
— Увы, пока что нового не так много, — раздался из приемника тот же голос, который Щепочкин минуту назад слышал в телефонной трубке. — Действительно, погибший — гражданин Покровский Иван Вениаминович, и на теле обнаружено до десяти ножевых ранений. По предварительному заключению экспертов, они нанесены по меньшей мере тремя режущими преметами, причем есть подозрение, что один из нападавших был левша. Но, повторяю, все это еще требует уточнения. Могу заверить вас, а также всех радиослушателей, что будет проведено самое тщательное расследование и отработаны все версии.
— Ну а лично у вас, Георгий Максимыч, имеются какие-то подозрения? — допытывалась Лилия Болотная. — Неужели знаменитая милицейская интуиция вам ничего не подсказывает?
— Интуицию, голубушка, к делу не подошьешь, — суховато ответил Рыжиков. — Хотя я не исключаю, что это банальные мафиозные разборки.
Последние слова инспектора вызвали у ведущей целую бурю вдохновения. Наде даже показалось, что в ее интонациях появилось что-то «гробовское» (или гробославское?):
— Георгий Максимыч, но ведь покойный в своих передачах неустанно разоблачал мафию, сросшуюся с коррумпированной верхушкой нашего городского руководства! Не видите ли вы здесь прямой связи, особенно в свете предстоящих выборов мэра и горсовета?
Однако Рыжиков решительно пресек попытку втянуть себя в столь рискованные материи:
— Извините, это не в моей компетенции. Следствие такими данными не располагает, но как только они появятся, то все материалы будут переданы в отдел по борьбе с коррупцией городской прокуратуры. А ближайшая наша задача — найти убийц гражданина Покровского.
— А также их заказчиков.
— И заказчиков тоже, — согласился инспектор.
— Ну что же, Георгий Максимыч, спасибо, что вы нашли время прийти к нам в прямой эфир, — сердечно поблагодарила ведущая. — Напомню, что мы беседовали с инспектором ГУВД Рыжиковым, который ведет дело о зверском убийстве нашего коллеги, бескорыстного борца с коррупцией ди-джея Гроба. Переходим к текущим новостям. Как известно, через три с половиной месяца в нашем городе состоятся муниципальные
— Ольга Ивановна — мэр? — искренне удивилась Надя. — Зачем ей это нужно? Что у нее, в банке дел не хватает?
— А теперь от актуальных новостей плавно перейдем к светской хронике, — продолжала меж тем госпожа Лилия Болотная. — По сведениям из источников, близких к достоверным, уже упомянутая банкирша и, возможно, будущая градоначальница Ольга Шушакова в скором будущем свяжет себя узами Гименея. Имя счастливого избранника пока что держится в тайне, известно лишь, что это — человек из ее окружения. Увы, нам не известны музыкальные пристрастия Ольги Ивановны и ее таинственного жениха, поэтому специально для них поставим любимую песню покойного ди-джея Гроба — «Голубая луна» в исполнении Бориса Моисее…
Василий выключил радио. Вид его был столь мрачен, что гостьи даже забеспокоились.
— Что с тобой, Васенька? — всполошилась Анна Сергеевна. — Или ты сам рассчитывал на ее руку и сердце?
— Не говоря уж про состояние, — не то в шутку, не то всерьез подхватила Надя. — А что, вы бы с Ольгой Ивановной составили идеальную пару.
Эти слова немного развеселили Щепочкина — но совсем немного. Он повернул склеенный кубок портретом к Надежде:
— Скажите, Надя, кто это?
— Князь Григорий, — несколько удивленно ответила журналистка.
— А Анна Сергеевна уверяет меня, что он похож на Григория Алексеича Семенова, — продолжал Вася. — Вы часто бываете в кулуарах банка и наверняка успели его хорошо разглядеть. Так что или подтвердите, или развейте наши подозрения.
Надя внимательно присмотрелась к портрету, мысленно стирая усы и пририсовывая на плешь темные кудри.
— А знаете, это ведь и вправду Григорий Алексеич! — воскликнула она. — Неужели…
— Да, Наденька, теперь ясно, что обаятельнейший управбанка Григорий Алексеич Семенов и князь-вурдалак Григорий Первый Адольфович Лукашеску и прочая и прочая — то же самое лицо. И это означает одно: если мы его не остановим, то в самом ближайшем будущем произойдет такое, что даже зверское убийство ди-джея Гроба покажется сущей мелочью.
— О чем ты, Вася? — удивилась Анна Сергеевна.
— Я с самого начала ощутил в этом деле некую преступную закваску, — как-то отстраненно заговорил Щепочкин, — но и думать не мог, что они способны действовать с таким нахрапом, с такой наглостью и с такими далеко идущими целями.
— Василий Юрьевич, о чем вы? — не выдержала Надя. — Расскажите, что вам конкретно известно, и мы вместе решим, что делать.
— В том-то и дело, что мне ничего не известно, — сокрушенно вздохнул Вася. — С теми мизерными фактами, которыми я располагаю, не сунешься ни в прокуратуру, ни в суд. Даже инспектор Рыжиков, уж на что «продвинутый» человек, да и тот, кажется, начинает на меня поглядывать, как на фантазера, если не сказать похлеще. Но с вами-то я могу поделиться и фактами, и подозрениями — надеюсь, вы меня поймете правильно.
Вася отодвинул кубок, встал из-за стола и прошел в угол комнаты, где у него стоял стол с компьютером.
— Для начала позвольте напомнить несколько цитат из «Холма демонов», — сказал Щепочкин и, открыв соответствующий файл, с выражением зачитал:
— «До вашего сведения довожу, что третьего дня скончался князь Иван Шушок, сидящий на Белой Пуще. И как ни старались остальные сородичи оного, Шушки, но нехорошие слухи поползли через их холопов. Что-де не своею смертию умер князь Иван, а убит был ночью неизвестным злодеем. Но тут слухи разные имеются: то ли зелье ему в ухо было влито, когда он опочивал, то ли горло ему перегрызла тварь неведомая и кровь всю его испила. Последним живьем князя видел его постельничий Григорий, коему злые языки постыдную связь с хозяином приписывают, но он ничего о смертоубийстве не знает, так как произошло оно после полуночи. Когда слуги в соседней комнате услышали крики сдавленные и вбежали, князь был еще жив и постель его вся кровью залита. И говорят, прошептать успел он одно слово: „оборотень“, да на том и дух испустил. Всем слухам этим невероятным верить трудно, так как сильно странны они, да и, как известно, нерадивые слуги всегда глупости всяческие про своих господ говорят, а постельничему Григорию, в любимцах у Ивана ходившему, просто завидовали. Дьяк Посольского приказа Блинов».