Берлинская ночь (сборник)
Шрифт:
Я гнул свою линию:
– С клиентом я работаю на таких условиях: он дает мне полную свободу действий, я гарантирую ему сохранение тайны. Если бы я действовал по-другому, я бы долго не продержался.
Геринг согласился:
– Ну что ж, вы были со мной откровенны. Придется и мне быть откровенным с вами. Видите ли, под моим началом находятся многие бюрократические структуры рейха. В связи с этим бывшие коллеги – люди, с которыми у меня деловые связи, – часто обращаются ко мне с разного рода просьбами. Поверьте, я не обвиняю людей за то, что они стремятся использовать мое положение. Если я могу помочь, я помогаю. Но, разумеется, в расчете на взаимность. На этом стоит мир. Так что в моем распоряжении большие интеллектуальные ресурсы. Резервуар, из которого я получаю необходимую информацию. Мне легче убедить человека разделить мою точку зрения, если я хорошо знаком с вопросом. Я * должен видеть перспективу. Это, если хотите, государственная необходимость. Дело в том, что многие люди, обладающие влиянием и властью, не согласны с мнением фюрера и с моей позицией в вопросе о будущем Германии, о путях, которыми должна идти наша замечательная страна, чтобы занять то место в мире, которого она достойна.
Геринг замолчал, возможно рассчитывая на то, что в этот момент я вскочу, вскину руку в партийном приветствии и начну читать вслух Хорста Вессела, но я продолжал сидеть, терпеливо ожидая, когда он перейдет к сути Дела.
– Фон Грайс был исполнителем моей воли, – вкрадчивым тоном продолжал он, – и одновременно моей слабостью. Он был моим агентом в делах, связанных с приобретением недвижимости, моим доверенным лицом в сфере финансов.
– Вы хотите сказать, что это был виртуоз в области шантажа?
Геринг нахмурился и улыбнулся одновременно.
– Господин Гюнтер, вы, я вижу, гордитесь своей честностью и объективностью, но, по моим наблюдениям, не всегда придерживаетесь умеренности. Я сам прямой человек, но козырять этим не люблю. Поймите одно: все, что идет на пользу государству, уже тем самым оправдано. В определенных вопросах нужно быть твердым. Кажется, Гёте однажды сказал, что ты либо побеждаешь и управляешь, либо проигрываешь и подчиняешься. Или страдаешь, или торжествуешь, либо ты – наковальня, либо – молот. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Да, господин Премьер-министр. Вы знаете, было бы хорошо, если бы я знал, с кем вел дела фон Грайс.
Геринг покачал головой.
– А вот этого я действительно не могу вам сказать. Теперь моя очередь стать в позу и разглагольствовать о свободе действий и сохранности тайны. Здесь вам придется действовать вслепую.
– Хорошо, господин Премьер-министр, я сделаю все, что в моих силах. У вас есть фотография этого господина?
Он выдвинул ящик стола, взял оттуда небольшую фотокарточку и передал мне.
– Это фото, сделанное пять лет назад. Но он не очень изменился с тех пор.
Я всмотрелся в снимок. Как и многие немецкие мужчины, Грайс предпочитал короткую стрижку. Правда, какой-то нелепый завиток свешивался на его широкий лоб. Довольно морщинистое, чем-то напоминавшее мятую коробку из-под сигарет, лицо украшали ухоженные усы. Он был похож на типичного немецкого юнкера, чьи изображения можно часто встретить на страницах старых номеров журнала «Югенд».
– Кроме того, надо иметь в виду еще и татуировку, – добавил Геринг. – Императорский орел на правой руке.
– Весьма патриотично. – Я положил фотографию в карман и попросил сигарету. Один из помощников Геринга достал сигарету из большого серебряного ящика и поднес зажигалку. – Я полагаю, что полиция разрабатывает версию, по которой исчезновение фон Грайса каким-то образом связано с его гомосексуальными наклонностями.
Я не стал раньше времени выкладывать на стол информацию, полученную от Ноймана о неком безымянном аристократе, которого прикончили члены бандитского картеля «Германская мощь». Тем более что она нуждалась в проверке. Но если эти сведения были достоверными, то уж никак не стоило сразу открывать козырную карту.
– Вполне вероятно, – с трудом выдавил из себя Геринг. – Из-за этой своей слабости он часто подвергался опасности и один раз даже угодил в полицию. Однако мне удалось замять это дело. По правде говоря, Герхард был не из тех, кто слышит колокол судьбы. Он даже вступил в известные отношения с одним крупным государственным чиновником. Эту связь нужно было пресечь любыми способами. Однако, по своей глупости, я позволил им встречаться в надежде, что в такой ситуации Герхард будет вести себя более осторожно.
К этому заявлению я отнесся с определенной долей скепсиса. Скорее всего, Геринг не стал препятствовать этой связи по другой причине: он хотел скомпрометировать Функа – пусть незначительного, но тем не менее соперника в политике, – чтобы заставить его плясать под свою дудку. И возможно, он этого и добился.
– А другие любовники у фон Грайса были?
Геринг пожал плечами и посмотрел на Ринакера, который почему-то сразу съежился.
– Никого конкретно, – Геринг говорил размеренно, – мы назвать не можем. Однако утверждать это наверняка трудно. Большинство голубых полиция нравов загнала в подполье. Старые клубы для гомиков, вроде «Эльдорадо», почти все закрылись. И тем не менее от случая к случаю господину фон Грайсу удавалось находить для себя партнеров, такое бывало.
– Вы знаете, можно допустить, – мне удалось прервать собеседника, – что во время какого-то ночного визита в поисках сексуальных утех этот господин очутился в лапах парней из местного отделения Крипо, там его избили, а затем он попал в концлагерь. Иногда проходят недели, прежде чем узнают о таких случаях.
Я, конечно, чувствовал комизм ситуации, в которой оказался: о том, как и куда мог попасть слуга, мне приходилось объяснять его господину, человеку, который организовывал такие исчезновения. Интересно, сознавал ли он щекотливость возникшей ситуации.
– Откровенно говоря, господин Премьер-министр, одна-две недели в случае, когда кто-то вдруг пропадает, не такой уж большой срок для нашего города.
– Мы тоже думали о таком варианте и кое-что в связи с этим предпринимаем, – сказал Геринг. – Но вы правильно сделали, что заговорили о нем. Из того, что Ринакер узнал о вас, можно сделать вывод, что ваша специализация – это как раз поиск бесследно исчезающих людей. Я хочу снабдить вас деньгами и всем, что может понадобиться в дальнейшем. У вас есть какие-нибудь просьбы?