Берова тропа
Шрифт:
Слово за слово, Марика поведала хьонну и об Ольге, и о Никитке, и о том, что травы ее кто-то испортил. Гром качал головой и советовал варить зелья самой, давать княжичу из своих рук, ни на минуту не отворачиваясь. Иначе подсыплет кто-то яду — так ведьму и казнят.
— Тут моры изобретательные, я уже многое видел. На площади в клетке голыми преступников держат, в землю закапывают. А ведьм что, сжигают?
— Не видела, — мрачно ответила Марика. — У нас в деревне ведьм руками трогать боялись. Вот камнями могли закидать. А ещё зимой чудная казнь для разбойников есть, ставят человека голого на улицу и водой поливают.
Гром был восхищён, и до самого порта они обсуждали виды казней. Сошлись на том, что рубить за воровство пальцы — это дело. Вора сразу видно будет . Или клеймо на лоб ставить, так тоже неплохо. А вот за прочие преступления мучить людей не след, считала Марика. И без того у них самое ценное — жизнь — отбирали. А хьонн уверял, что чем страшнее казнь, чем громче кричит преступник, тем меньше люди потом захотят повторить его путь.
Корабль хьоннов, или, как назвал его Гром, кнорр, показался марике меньшим, чем ладьи моров, которые покачивались рядом, и парус был здесь только один, а не три, как на ладьях. На палубу ее не позвали, да оно и понятно: кто чужачку в свой дом приведет, поэтому она осталась на причале и охотно разглядывала корабли, людей и орущих ширококрылых птиц. Гром вернулся быстро, вручил ведьме мешочек с великолепной просто травой (она понюхала и убедилась — лучше и сама бы не высушила), презрительно отказался от горстки медных монет и спросил, нужно ли Марику провожать. Нет, она и сама найдет терем Бурого. Уже примерно представляет, как идти.
Расстались почти друзьями.
Марика не заблуждалась: хьонн услугу оказал не от широкой души. ему нужны связи с местными боярами. Но и плохого в том ничего не узрела, потому как связи всем нужны, а приятные собеседники не так уж часто встречаются.
Эх, если бы не проклятье Зимогорово, она бы еще глазки красавцу ведуну построила, но увы и увы.
Глава 13. Морок
Ольг приходил в себя так же быстро, как до этого — пропадал. После короткого сна, чувствуя себя бодрым и полным сил, кликнул Никитку и первым делом спросил:
— Ведьма где?
— В лавку за травами ушла.
Конечно, не упустил случая рассказать и о том, какой он молодец, что ведьму приволок, и как он тут хозяйничал, пока Ольг изволил помирать, и про травы пропавшие, и про дуру Катьку, что должна была за дитенком смотреть, а сбежала к полюбовнику.
Катька княжича не интересовала нисколько, да и про дочь он думать не хотел. А вот ведьма…
— Скажи мне как на духу, ты ничего странного в Марике не приметил?
— Да она вся чудная, — подал плечами парень. — Ведьма же. Хитрая, но вроде не злая. И голос у нее совсем не старушечий, и разговоры совсем иные. Глаза закроешь — вроде и молодая девка болтает. Посмеивается, язвит.
Ольг кивнул, довольный.
— А знаешь еще что? — вдруг вспомнил Никитка. — Варька твоя уверяет, что ведьма красивая и на ее мать похожа. Ну не знаю, что, взаправду, Велеслава такая старая?
Ольг замер. Малые дети чисты. Может ли быть так, что Варенька видит настоящую Марику?
— Велислава не старая, — вздохнул княжич. — Да мало ли, что ребёнок болтает. Приведи ее ко мне, погляжу хоть.
Если Никита и счёл сию просьбу странной, то мнения своего драгоценного не высказал, разумно опасаясь. Хозяин его был сердит, и он это видел. На что озлился, Никитка не понял, голодный, может? И, спустившись в кухню, нашёл там растрёпанную Варьку и заодно котелок с ухой. Попробовал, решил, что травить весь дом вряд ли кто-то из челяди осмелится, налил горячей похлёбки в миску и, прихватив половину каравая и девочку, вернулся в Ольгову горницу.
— Есть будешь? — спросил княжич дочку. — Дать тебе ложку?
Та нерешительно кивнула, отчаянно робея перед большим дядькой со страшным лицом.
— Врет, не будет, — встрял было Никитка, но под злым взглядом княжича споро достал из сундука серебряную ложку, вручил Варьке и сбежал.
— Говорят, ты у нас боевая? — спросил Ольг мирно, усаживая девочку за стол на лавку. Покачал головой — ей было низко. Подложил пару подушек. — Лучше?
Та робко кивнула головой, вертя в руках красивую ложку.
— Нравится? — Ольг усмехнулся. — Волшебная. Мне ее хан Баяр подарил. Кто этой ложкой ест, становится очень сильным и очень умным.
— А почему ты не ешь? — пискнула девочка.
— А я уже очень сильный и умный, куда уж больше?
Она хихикнула нерешительно и пробормотала:
— А Катя говорит, есть надо с хлебом. Тогда силы будут.
— Верно говорит. Смотри, если волшебной ложкой, да с хлебом, силы сразу и прибавятся!
Девочка нерешительно опустила ложку в миску, цапнула ломоть хлеба. Ольг ел быстро, но аккуратно, замечая, что Варя тоже стала спешить и старалась его обогнать. Нет, не знал этот ребёнок голода, оно и славно. Все ей — игра.
— А у меня ушанчик убежал, — грустно сказала Варя, когда с ухой было покончено. — Ника говорит, в лес.
Про ушана Ольг ничего не знал, поэтому только кивнул.
— И правильно, у них в лесу э-э-э… мамки да папки. Он там вырастет, обженится и заведёт новых ушанчиков. А дома должна кошка жить или собака. Хочешь, щеночка поищем?
Варька рассиялась. Хочет.
— А давай мы у ведьмы спросим, какая собака лучше? — неуклюже свернул на интересующую его тему Ольг. — Она должна знать. Ты ведь видела уже ведьму? Ну, Марику?
— Видела. Она добрая и красивая. Можно, она моей няней будет?
— Так-таки и красивая?
— Очень! Глаза зеленые, косы золотые, просто ну как русалка!
— Молодая? — небрежно бросил княжич. — Ну, русалка?
— Не. Не очень. Как ты, наверное.
— Вот те раз, я что, старый?
— Не старый, но и не молодой. Ника молодой. А Катя немного молодая, но уже не очень. Вот Марика — как Катя.
Ольг невольно улыбнулся. Катя для него была вполне ничего. Красивая, дерзкая и яркая, как заморская птица попугай. Но в ее сторону княжич старался не глядеть, потому как сестра друга она, а не просто какая-то там сенная девка. Этак жениться придётся, а на Катьке — точно не след. Не такая ему жена нужна.
Значит, не ошибся. Морок на Марике. Как все просто! И тогда, с завязанными глазами, он все правильно угадал. Не старуха, только видимость. Зачем? А как вернётся, там он и спросит.
Ждать пришлось долго. Ермол сказал, что ведьма с северянином пошла на его корабль, не иначе как яд купить. Ему Марика явно не нравилась. Он вообще чужих людей не любил. Ольга новость не порадовала: ишь какая, гуляет с мужиками чужими! Да ещё Ермол проболтался, что северянин тоже ведун. Неужто морок для него ведьма сбросит? Или тот сам разглядел?