Берсеркер
Шрифт:
Сделав это, Мэтт решил, что больше ему незачем оставаться одному в этой маленькой уединенной комнатке. Он открыл дверь и вышел.
Все вокруг так же суетились, как и раньше. Люди трудились — поодиночке или группами — над самым разнообразным сложным оборудованием. Некоторые сновали туда-сюда, отдавали распоряжения или передавали последние сообщения. Большинство из них были полностью поглощены своими делами, но некоторые все же подняли головы, когда Мэтт вышел. На одних лицах отразилось недовольство оттого, что он выскочил из предназначенного ему закутка раньше времени, на других — опасение, как бы из-за него не случилось
Раз окинув взглядом работающих людей, Мэтт перестал обращать внимание на лица. Увидев шлем короля Эя, лежавший на подставке, Мэтт направился к нему. Он взял шлем со сверкающими серебряными крыльями и надел.
Мэтт сделал это, повинуясь какому-то инстинкту, его не обучали этому заранее. Судя по реакции рабочих, его подсознательный порыв оказался правильным. Все рабочие на мгновение замолчали и замерли — Мэтт почувствовал, что шлем на голове сильно преображает его. И не важно, что уже в следующее мгновение люди вновь вернулись к своей работе, изо всех сил стараясь не обращать внимания на того, кто объявился среди них.
Вскоре к Мэтту поспешили его наставники и сказали, что напоследок хотели бы задать еще несколько вопросов. Мэтт понимал, что им просто внезапно понадобилось убедиться, что они по-прежнему его учителя, а не подчиненные. Но теперь, когда сила, которой он жаждал, наконец снизошла на него, Мэтт не собирался ничего делать для чьего-то удобства. Прошло то время, когда наставники властвовали над ним.
В поисках Правителя Планеты Мэтт нетерпеливо зашагал между озабоченными рабочими. Некоторые из них, недовольные тем, что их отрывают от работы, поднимали головы и собирались что-то сказать... Но, едва взглянув на Мэтта, люди замолкали на полуслове и расступались, давая пройти. Подойдя к группе людей, среди которых стоял Правитель Планеты, король современных людей, Мэтт встал напротив него и посмотрел Правителю прямо в глаза, окруженные сеткой морщин.
— Я в нетерпении, — сказал Мэтт. — Готовы или нет мои люди и мой корабль?
Правитель Планеты взглянул на Мэтта с удивлением, которое сменилось чем-то очень похожим на зависть, и кивнул.
Во время предыдущего посещения Резервуара Мэтт видел воинов короля Эя. Они лежали и спали на специально обустроенных кроватях — механические руки постоянно разминали их мышцы, чтобы сохранить в них прежнюю силу, особые лампы облучали их лица и руки солнечным светом, чтобы не сошел загар, а электронные голоса без умолку нашептывали воинам, что их молодой король Эй жив.
Сейчас воины были уже на ногах, хотя и двигались пока медленно, словно сомнамбулы, с закрытыми глазами. На них снова надели их собственную одежду, доспехи и оружие. Сейчас их всех проводили из дома Лукаса вниз, к побережью, и загружали обратно на корабль. Планшир драккара, на котором оставили следы стальные пластины чудовища-берсеркера, уже заменили новым, целым, все остальные снасти, пострадавшие от бури и столкновения с железным драконом, тоже привели в порядок.
Генераторы тумана давным-давно отключили. Все люди и предметы на узенькой полоске берега стояли в центре цветка с лепестками, образованными тенями от света холодных маленьких солнц, подвешенных высоко вверху, в непроглядной черноте сферического свода пещеры над Резервуаром.
Мэтт еще раз пожал руку Деррону и всем другим, кто протянул ему свои руки, потом вошел
Командующий Сектором Операций во Времени тоже взобрался на корабль вместе с Мэттом и провел его — или проводил? — по всему кораблю, для последней проверки. Под конец оба оказались в пурпурном шатре короля Эя.
— ...Строго следуй инструкциям, особенно в том, что касается дракона. Постарайся заставить его двигаться кругами, и подольше — если, конечно, успеешь его заметить. Помни, все исторические несоответствия, даже гибель людей, — все это не будет иметь никакого значения, если удастся обнаружить точку перехода этого дракона в реальность. Тогда все можно будет восстановить...
Командующий невольно замолчал, когда Мэтт обернулся к нему, сжимая в руках копию королевского крылатого шлема, неотличимую от шлема, что был у него на голове. Этот второй шлем Мэтг только что взял с сундука с сокровищами короля Эя.
— Я уже слышал все ваши наставления, — сказал Мэтт. — А сейчас возьмите это и не забудьте прочитать наставления своим подчиненным — о вреде небрежности.
Командующий принял шлем, уставившись на него с такой злостью, что не нашлось слов, чтобы ее выразить.
— Ну а теперь, — продолжал Мэтт, — убирайтесь с моего корабля, если не собираетесь сесть за весло и грести.
Командующий зажал шлем под мышкой, развернулся и пошел прочь, бормоча под нос ругательства.
Покончив с этим, Мэтт совсем выкинул современный мир из головы. Он прошел на корму и стал рядом с Харлом, застывшим, как сонная статуя, у рулевого весла. Все остальные воины, такие же сонные, уже расселись на лавках, по своим местам. Воины медленно водили руками по отполированным их же ладонями тяжелым веслам, как будто желая убедиться, что весла на самом деле там, где им и положено быть.
Глядя вперед, на черные воды, едва освещенные подвешенными под самым куполом светильниками, Мэтт услышал, как внизу, под водой, заработали машины, и почувствовал, что корабль теперь свободно раскачивается на волнах. В следующее мгновение он увидел, как в глубине замерцал, все ярче и ярче, серебристый круг — и вот тьма пещеры уже исчезла во вспышке голубого сияния. Над кораблем простерлось бездонное утреннее небо, в воздухе кружили чайки, пронзительными криками выражая изумление при виде появившегося ниоткуда корабля. В лицо Мэтту ударил поток солоноватого морского воздуха, палуба корабля под ногами раскачивалась на волнах. Далеко впереди, у самого горизонта, виднелась голубоватая полоска, которую Мэтг и ожидал увидеть, — берег Квинсленда. Справа по борту восходящее солнце только-только поднялось над горизонтом.
Мэтт не тратил времени на колебания и раздумья.
— Харл! — проревел он на ухо кормчему, толкнув его в плечо с такой силой, что воин чуть не свалился, не успев открыть глаза. — Я что, должен один дежурить еще и целый день, как дежурил остаток ночи?
Мэтт рассчитывал, что от этих слов, сказанных его новым голосом, все воины сразу проснутся — так и случилось. Люди моргали и зевали, пробуждаясь от долгого сна, и каждый, наверное, думал, что только он один случайно задремал на минутку за своим веслом. Почти все они начали грести еще до того, как сознание полностью вернулось в тело, но уже через несколько секунд вся команда гребла в едином ритме, быстро и мощно.