Бертран де Борн
Шрифт:
Бертран хочет вернуть свой замок наперекор времени, которое отдало феодальные замки королю, а Генрих хочет стать королем и хочет быть счастливым. И Бертран гибнет, потому что «время сильнее человека», а Генрих гибнет, потому что «король не может быть счастливым». Я не мог написать эту пьесу до революции. И не боюсь я того, что люди, делавшие материалистическую революцию, — герои, а не люди! — осмеют меня (в лучшем случае). Они — герои! — отрицают героев, требуют реализма, дидактического и простого. Я это знаю. Но знаю и другое. Пройдут года, и то, что теперь звучит будничным, станет высоким и прекрасным. Знаю, что нынешние люди, отрицающие героев, станут героями. Знаю, что штурм Кронштадта, и взятие Перекопа, и ледяной поход Корнилова, и партизанская война в Сибири будут выспренне воспеты, как подвиги нечеловеческого героизма. Эти песни и трагедии не будут нисколько похожи на то, что происходило на самом деле, на историческую правду. Но они будут прекрасней исторической правды.
Впервые: «Город. Литература. Искусство.
Академического издательства, 1923 г. Печатается по тексту: Лев Лунц. Вне закона.
СПб., 1993 г. С. 98 – 140.
В качестве прототипа главного героя, чьим именем названа пьеса, взят реальный исторический персонаж, провансальский трубадур Бертран де Борн, однако жизнь и деятельность его в значительной мере преображены, в чем признается и автор (см. послесловие к пьесе). Но именно этот зазор между исторической действительностью и художественной реальностью позволяют судить об эстетических и нравственных идеалах Лунца, о типе характера, которому он отдаст предпочтение, и модели поведения, этим характером продиктованной. Реальный Бертран де Борн был рыцарем и певцом. Сначала, поссорив принца Генриха (будущего Генриха III) с его отцом, королем Англии Генрихом II, он участвовал в войне между ними. Впоследствии принимал участие в распрях между Генрихом III и Ричардом Львиное Сердце (до этого воевавшим против отца на стороне брата). Когда вступивший на престол Ричард вернулся из крестового похода, Бертран де Борн в сочиненных им сирвентах пытался разжечь новую распрю и заставить его отомстить французскому королю Филиппу Августу. В конце жизни Бертран де Борн принял монашество. Однако у Лунца герой выступает неколебимым поборником свободы и независимости, а не любителем войны, каким его видели современники. Герой Лунца идет против устоявшегося общего мнения, пытается сломать коснеющие формы бытия. В письме А. М. Горькому от 22 сентября 1922 года Лунц говорит: «Тема, давно меня занимавшая: борьба человека, героя — с временем, с историческим процессом, и гибель этого человека. Главнейшая трудность, которую я пытался преодолеть: героя постигает кара сильнее смерти; он гибнет, но гибель его не в смерти, — а как раз в том, что он остается жив» (Неизвестный Горький 1994, с. 143). Выбор главного героя (либо интерес к его историческому прототипу) определен, по всей видимости, и тем, что о нем неоднократно упоминал Данте. Такие упоминания есть и в «Божественной комедии», и в трактате «Пир», и в трактате «О народном красноречии», русский перевод которого рецензировал Лунц в то же время, когда работал над трагедий. Немаловажно и то, что сирвенту Бертрана де Борна свободно перевел А. А. Блок для своей драмы «Роза и крест». Следует также отметить, что в качестве прототипа одного из второстепенных героев Пэйре выступает также реальное лицо, трубадур Пейре Видаль, сын меховщика. О времени работы над пьесой можно судить по сведениям, сообщенным в письмах Лунца. Так 22 сентября 1922 года он писал А. М. Горькому: «У меня большая радость. Я кончил, наконец, после девятимесячной работы свою новую трагедию. По общему мнению, она лучше, чем «Вне Закона». Я доволен ею, но все же считаю, что первая была острее. Эта, правда, грамотнее, законченнее, но нет в ней дикого (может быть, бестолкового) напора. И она насквозь романтична. <...> Впрочем, так, «своими словами», трудно передать содержание. Если не удастся самому привезти, непременно пошлю Вам пьесу по почте. На напечатание здесь не надеюсь: все хвалят мои пьесы, и никто не печатает» (Неизвестный Горький 1994, с. 143). Об окончании работы над пьесой Лунц сообщает также в письме Н. Н. Берберовой от 29 августа 1922 года. Вероятно, с оглядкой на эти письма в журнале «Новая русская книга» (Берлин, 1922, № 9) в разделе «Писатели» было помещено сообщение: «Лев Лунц, «серапионовец», закончил трагедию «Бертран де Борн». Что касается формы, избранной для пьесы, тут не обошлось без недоразумений. Наиболее полно свой взгляд на проблему романтической трагедии, ее специфику (отметив при этом отличие речи литературной от речи сценической) автор высказал в послесловии к пьесе. Однако, по всей вероятности, основываясь на фразе из письма Лунца к H. Н. Берберовой от 29 августа 1922 года «написал новую трагедию в стихах» (Берберова 1953, с. 169), В. Ф. Ходасевич воспринял её, как пьесу в стихах. Разъяснению недоразумения и новому уяснению авторской позиции посвящено письмо Лунца А. М. Горькому от 26 февраля 1923 года: « Ваше письмо, дорогой Алексей Максимович, нисколько не огорчило и не изумило меня. Дело в том, что мнение Ходасевича я знал вперед. Ходасевича я высоко ценю и чрезвычайно уважаю его сужденья. Он, может быть, лучший сейчас ценитель стихов. Но ведь все это сплошное недоразумение! « Бертран де Борн» не написан стихами. Об этом я говорил в предисловии и не устаю повторять это всюду. Спору нет, что, с точки зрения стиха, « Б. де Б». отвратителен (я не унижаюсь). Я стихов писать, вообще, не умею, двух строк скомпоновать не могу. Но ведь пьеса, театральная, не пишется ни стихами, ни прозой»! (Неизвестный Горький 1994, с. 147-148). В письме H. Н. Берберовой от 30 сентября 1922 года Лунц сообщает о том, как восприняли его новое произведение в Петрограде: «Новая моя трагедия произвела фурор. Я теперь знаменитый драматург и проч.» (Берберова 1953, с. 170). На предложение А. М. Горького опубликовать пьесы «Бертран де Борн» и «Вне закона» в журнале «Беседа» — рукописи долго не доходили и пришлось высылать их несколько раз — Лунц отвечает: «Спасибо Вам большое за похвалу, верней, за поддержку. Нечего и говорить, что я согласен на печатанье в Вашем журнале, тем более, что здесь меня не печатают. Если можно, очень прошу раньше напечатать «Вне закона». Я все-таки считаю, что эта пьеса лучше и интересней, хотя «Бертран» и написан чище» (Неизвестный Горький, 1994 г, с. 147). Отклики на пьесу появились в журнале «Жизнь искусства» (1923, № 22, 5 июня, с. 8) и двух номерах журнала «Книга и революция» (1923, № 2, с. 6; 1923, № 3, с. 46, 78-80).
Последние два действия — в замке Клерво, на границе Пуанту и Анжу — Анжу, область на северо-западе Франции, сделалась частью английских владений, когда Генрих стал английским королем.
Вольный перевод альбы Гиро де Борнеля (III действие)... — Имеются в виду французский трубадур Жиро де Борней и самое известное из его произведений — утренняя песнь, альба. Основные темы стихов Жиро де Борнея — упадок искусства жонглеров и горечь
утраты подлинной любви. Упомянут в «Божественной комедии» Данте.
...жонглер Бертрана — Жонглером в эпоху раннего средневековья назывался во Франции странствующий комедиант и музыкант. Иногда жонглеры служили при трубадурах и труверах, в таком случае они назывались не жонглерами, а менестрелями.
...чтоб Ричарда прогнать и всю Овернь отдать тебе — Упоминается французская
область, а с VIII в. — графство, входившее в состав Франции, затем в герцогство Аквитанию, вместе с которой в 1154 году сделалась владением Англии. Овернь была возвращена Франции в начале XIII века.
За то, что он лукав, как сто ломбардцев! — В XII-XIV вв. итальянские купцы и ростовщики, которые были преимущественно из Ломбардии, получали за ссуды, предоставленные королям, особые привилегии — в их ведении находились откуп налогов и чеканка монет. Деятельность итальянских купцов была связана со многими европейскими странами, но, по преимуществу, с Францией и Англией.
Эй вы, собаки, слушайте! ~ Молчи ты, Пэйре! — По романтической концепции, которой придерживается Лунц, певец есть политический деятель. Однако здесь подлинному певцу, главному герою, противопоставлены псевдопевцы, бездарности и прихлебатели, заинтересованные не в том, чтобы говорить истину, а в собственном преуспеянии.
Ко-ко-королева... ~ Я хочу спеть ей ка-ка-канцону — Образ певца-заики у Лунца
эмблематичен, он должен подчеркнуть неполноценность такого рода людей, показать, сколь нелепы их притязания на роль подлинного певца, чья песня совершенна и потому уже заключает в себе истину. Чтобы понять, какие изменения претерпевал столь важный для советского искусства образ (едва ли не один из ключевых), следует сравнить нарисованное у Лунца с тем, что говорится в стихах Д. Б. Кедрина, автора своеобразных исторических стихотворений и поэм-аллегорий. Если стихотворение «Кофейня», где картинка из жизни восточных стихотворцев спроецирована на современную автору литературную жизнь, начинается со строк: « У поэтов есть такой обычай — / / В круг сходясь, оплевывать друг друга» (Кедрин 1974, с. 78), то в другом стихотворении как бы заочно опровергается романтический образ, нарисованный Лунцем. От стихотворной посылки: «Был слеп Гомер, и глух Бетховен, / / И Демосфен косноязык» поэт переходит к выводу:
Так что ж педант, насупясь, пишет,
Что творчество лишь тем дано,
Кто остро видит, тонко слышит,
Умеет говорить красно?
Иль им, не озаренным духом,
Один закон всего знаком —
Творить со слишком добрым слухом,
Со слишком длинным языком?
(Кедрин 1974, с. 225).
А что, хорошая сирвента хоть была? — сирвента — один из жанров средневековых романских литератур. Название происходит от глагола «servire», что значит «служить», и связывается либо с произведением того, кто находится на службе у господина, либо с произведением независимого человека, который защищает какую-либо идею. В сирвентах использовали сюжеты политические, военные и дидактические, так реальный Бертран де Борн прославился своими сирвентами на военные темы.
...беотийские уши у тебя, принц! — в энциклопедическом справочнике указано: « Афиняне считали беотийцев грубыми, мужиковатыми и неуклюжими людьми» ( « Словарь античности», 1992 г. С. 74).
Валенсийский веер... Подарок короля... — Здесь имеется в виду мавританское королевство в восточной части Пиренейского полуострова на берегу Средиземного моря. Возможно, в этой фразе содержится намек и на язык жестов, связанных с веером, в частности, с любовными знаками, который превосходно разработали испанки.
Бегите лучше прочь, спасайтесь к Капетингу... — Капетинги — династия французских королей, существовавшая с 987 по 1328 год. При королях этой династии королевская власть превратилась из выборной в наследственную. В восьмидесятые годы XII столетия, когда, как указывает автор, происходит действие, правили Людовик VII (1137 – 1180 гг.) и Филипп II Август (1180 – 1223 гг.).
Стража, на барбакан! — барбаканом называлась небольшая выносная крепость или укрепление в крепости, соединенное с городскими воротами переходом либо мостом. Возводился барбакан в западноевропейских странах, начиная с XV века, и предназначался для защиты входов в город.