Бес в ребро 4
Шрифт:
Познакомились. Её звали Вера. Жила она с матерью и семнадцатилетним сыном в двухкомнатной хрущёвке. С мужем развелась очень давно, нового не искала, так и ходила по замкнутому кругу: работа, дом, ребёнок… Но дети растут, а родители, отдавая им все свои силы, не становятся моложе. И вот наступил момент, когда Вера решила найти человека, с которым намеревалась разделить печали и радости, а затем встретить старость.
Володя рассказал ей о себе, она ответила тем же. Вскользь упомянула о своих болячках, которые, как известно, у многих появляются ближе к сорока годам. Затем, почувствовав неловкость, свернула в сторону, в какой-то магазинчик. Но у Владимира не было с собой денег, и он стал прощаться. Обменялись адресами.
– Я зайду к тебе как-нибудь, хорошо? – спросил он, надеясь на её согласие.
– Сначала напиши, чтобы я подготовилась, – ответила Вера.
– А просто так нельзя?
– Нет, только после письма.
Они расстались, и наш герой-любовник задумался о странном условии, поставленном этой женщиной. Вспомнилась Валентина со своими ухажёрами, и стало как-то не по себе: а вдруг и здесь случится нечто подобное? Нет, ещё одна гулящая «невеста» ему не нужна…
4.
Пачка писем жгла карман и звала Владимира вперёд – к новым встречам и приключениям, к неведомым потрясающим находкам. Он чувствовал себя Дон Жуаном, который по воле рока следует от одной прелестной красавицы к другой. И только цель у нашего героя была иная, нежели у легендарного дамского угодника. Володя искал отнюдь не эротических приключений, но лишь ту единственную и неповторимую, с которой надеялся прожить до конца своих дней. И пройти мимо неё, ошибиться он просто не имел права.
А потому, рассудив здраво, искатель дамской взаимности отложил письма с телефонными номерами на потом. Ведь если в доме есть телефон, значит семья не бедствует. А обеспеченной женщине не нужен такой муж, как он – без квартиры, с грузом предрассудков, комплексов, алиментов и вдобавок с нищенской зарплатой, которую к тому же ещё и задерживают.
Дома, разложив на столе оставшиеся письма, он взял в руки то единственное, в котором был указан обратный адрес. Женщина писала:
«Мы с моей маленькой дочечкой Викой остались совсем одни. Папка нас бросил и уехал. Живём на квартире и не знаем, что будет с нами завтра. Я не пью, не курю, работаю. Выросла в деревне, а потому не лентяйка – к труду приучена. Если вы одинокий человек, то приходите, ждём вас. Будете нам мужем и отцом».
Володя ещё раз перечитал это жалобное зовущее письмо и твёрдо решил на следующий день встретиться с этой женщиной.
5.
Старый бревенчатый дом, окружённый высоким полусгнившим забором, смотрел своими подслеповатыми окнами на тёмную с разбитым асфальтом улицу. Одинокий фонарь на углу освещал разве что сам себя да почерневшие весенние сугробы. Володя постоял у калитки, покричал немного – бесполезно. Собак вроде бы не было, и он, нащупав крючок, откинул его и прошёл по узкому, оббитому почерневшими от времени досками коридору. Постучал в окно. Внутри было темно и тихо. Зато с улицы послышался какой-то шум. Это женщина с нескладным вихрастым парнем заносила во двор детскую коляску.
– Ты как сюда попал? Что здесь делаешь? – набросилась на незнакомца молодая мамаша.
– Я по объявлению, – доставая из кармана письмо, объяснил своё вторжение сконфуженный Володя.
Вошли в дом. Там всё было ветхо и неухоженно. Сиротливая лампочка без абажура с трудом освещала тёмные грязные углы, затянутые пыльной паутиной. Большую часть помещения занимали три древние металлические кровати, составленные в ряд. У стены рядом с входом стоял небольшой прямоугольный столик, покрытый грязноватого цвета скатертью – такой же старый, как и всё вокруг. На нём красовался, выделяясь из всей обстановки, новенький импортный телевизор.
– На детское пособие купили, – похвасталась хозяйка, которую звали Катей…
Её жизнеописание похоже на множество других обычных для своего времени историй. Родилась и выросла она в соседней деревне, окончила восемь классов и поехала в областной центр учиться. Там познакомилась с молодым курсантом, вышла замуж и отправилась вслед за ним на север – в далёкий заполярный Мурманск.
Нелегка служба молодого лейтенанта! Всегда он за всё в ответе, в постоянной готовности к походу и выполнению приказов командования… Частые ночные побудки и возвращение домой за полночь не способствовали нормальному быту молодожёнов. Раздражали и прочие «прелести» беспокойной гарнизонной жизни. Катя нервничала, переживала. Ужасно тоскливо было ей тягучими зимними вечерами, когда муж задерживался со службы. Выматывали беспросветно-тусклые сумерки полярной ночи. На улице морозная мгла не давала вздохнуть полной грудью, ужасно хотелось увидеть родных и близких, оставшихся где-то очень далеко – там, где каждый день бывает солнце, где никогда не горит в ночном небе зеленоватым пламенем холодное северное сияние.
Прошёл год, но Катя никак не могла забеременеть. Врачи говорили, что причиной тому – резкая смена климата, стресс, переживания, необоснованные страхи. Ходили слухи, что во многих семьях военного городка были подобные проблемы, и виноват в этом повышенный радиационный фон. Так это или нет, но лишь через два года, когда молодые приехали в отпуск на свою малую Родину, женщина наконец понесла. Радости супругов не было предела, но тут выяснилось, что добыть ребёнка из утробы матери можно только путём хирургической операции под названием кесарево сечение. Девочку, которая с таким трудом появилась на свет, назвали Викторией в честь победы над сложными жизненными обстоятельствами. И Катерина, несмотря на исполосованный живот, была горда тем, что сумела дать жизнь этому маленькому орущему комочку.
Вика-Виктория завозилась в коляске, и мать ненадолго отвлеклась от своего рассказа. Парень, который оказался Катиным братом, то ли вышел на улицу покурить, то ли вовсе отправился в гости к соседям.
– И что было дальше? – спросил Володя, которого задела за живое эта неожиданная исповедь.
– Дальше? – вздохнула Катя. – А потом мой муженёк начал пить. Появились друзья, продажные женщины. Их много бывает в таких военных городках. Затем он нашёл себе постоянную любовницу, и стали мы с Викой нашему папе больше не нужны…
Она замолчала, и неловкость от этого правдивого бесхитростного рассказа повисла в воздухе. Володе хотелось посочувствовать, поддержать несчастную женщину, но мысли приходили в голову какие-то странные, неискренние, не настоящие.
– И как же вы оказались здесь? – нашёлся он наконец.
– Всё бросили и вернулись домой, – пожала плечами Катя. – Только в деревне я жить не хочу. Все мои одноклассники давно в город уехали, остались там одни старики да те, кто пьёт беспробудно. А я ещё молодая, найду себе пару.