Бес в ребро 4
Шрифт:
– Что-то у вас здесь не прибрано, темно, – попробовал сменить тему Володя.
– Ой, тут такие дела! Полтергейст, бесовщина, одним словом, – с суеверным ужасом оглядываясь по сторонам, перешла на таинственный шёпот Катя...
6.
Оказывается, совсем недавно в этом доме жила древняя полоумная старуха, и чтобы свести концы с концами, она пустила к себе на квартиру Катерину с ребёнком за весьма умеренную плату. Сначала всё было хорошо. Но однажды, проснувшись среди ночи, Катя увидела, что бабка склонилась над кроваткой спящей Вики. Едва различимый шёпот разносился по комнате, но слов было не разобрать – молитва это или заклинание?..
Преодолевая нечеловеческое сопротивление, с большим трудом она приподняла руку, затем опустила на пол обе ноги, встала и очень медленно подошла к детской кроватке. Схватила спящую дочь на руки, бросила испуганный взгляд на квартирную хозяйку, стоявшую напротив, и замерла в изумлении. Глаза старухи горели каким-то адским пламенем, на губах её блуждала плотоядная злобная усмешка, а руки тянулись к девчонке, будто хотела, но не могла старая ведьма отобрать невинное дитя у насмерть перепуганной матери, которая, несмотря ни на что, была непреклонна в своей решимости защитить ребёнка.
Мгновения казались вечностью, но вот страшный демонический блеск в глазах ночной ворожеи потух, и она как ни в чём не бывало подошла к своей кровати, легла и натянула одеяло на голову. Всю ночь Катя, будто дикий зверёк, следила за ней со своей койки и только под утро забылась чутким тревожным сном, прижимая к себе так и не проснувшуюся Вику. А наутро в ярких лучах благодатного солнца женщина не могла сказать точно, сон это был или ужасная явь. Старуха как обычно возилась по хозяйству, ничем себя не выдавая, а Катя так и не решила, что ей делать дальше?
Однажды она узнала, что где-то неподалёку живёт лекарь-экстрасенс, которого ещё с советских времён люди звали не иначе как Колдуном. Он отгородился от всего мира высоким глухим забором, а по ночам спускал с цепи двух огромных сторожевых псов, которые лаяли густым басом, вгоняя в дрожь соседей и редких прохожих.
Затворника, конечно, побаивались, но в случае большой нужды всё же обращались к нему за помощью. Лечил он заговорами, отварами из трав, какими-то пахучими снадобьями. Но когда Катя впервые встретила Колдуна на улице, то мурашки пробежали у неё по спине. Его тяжёлый пронзительный взгляд исподлобья буквально вверг её в пучину гипнотического сна, подчинив слабую доверчивую душу молодой женщины своей жестокой демонической воле. При этом ей казалось, что немигающие звериные глаза матёрого хищника буквально пронзали её растревоженный разум и видели там то, что недоступно обычному человеку.
Старуха-хозяйка частенько захаживала к Колдуну. Никто не знал, чем они там занимались вдвоём, но после этих походов она возвращалась домой злая и раздражённая, а её дикий блуждающий взор не раз заставлял Катерину серьёзно задуматься о вменяемости сей жутковатой особы. Тёмными зимними вечерами варила старая ведьма какое-то адское зелье из трав, нашёптывая над кипящим котлом перенятые у своего друга-знахаря заклинания. Потом она пила своё варево – обязательно перед утренней зарёй. Говорила, что это лекарство от всех болезней, надо только правильно его приготовить и вовремя принять. Предлагала сию панацею Катерине, но та отказалась наотрез – не захотела даже прикасаться к колдовскому зелью.
И правильно! Снадобье,
Колдун на похоронах заявил, что покойница завещала ему свой дом и имущество, что жильцам он разрешает здесь жить только до весны, а там – скатертью дорожка, ищите, мол, другую квартиру. Возмущённая квартирантка возражала, просила не выгонять их, ведь она до последнего присматривала за больной старухой, но новый хозяин только окинул её своим пустым гипнотическим взглядом и процедил сквозь зубы:
– Ты сама не захочешь здесь жить!
С тех пор Катя, нервы которой и так были на пределе, окончательно потеряла покой. В ночных кошмарах ей снились могильные кресты, приходила усопшая бабка с клюкой и требовала, чтобы ей дали напиться. А однажды вечером ни с того ни с сего вдруг стала скрипеть и заметно прогибаться сетка кровати, на которой умерла бывшая хозяйка старого дома, который, похоже, стал теперь прибежищем нечистой силы.
Увидев воочию, что творят потусторонние силы, Катя испугалась до смерти, а затем, не помня себя от ужаса, схватила спящего ребёнка и в чём была, опрометью выскочила на улицу.
«Пришла весна-красна, откуда не ждали! – мелькали в её голове шальные мысли, когда буквально летела она по тёмному дощатому коридору. – Вот, оказывается, как Колдун выгоняет жильцов из своего дома!»
Переночевав у соседей, женщина съездила в деревню и вернулась оттуда с младшим братом. Не могла она больше одна жить в заколдованном доме. Именно в этот момент и познакомился с ними Володя.
7.
Они договорились о встрече, и через пару дней вечером после работы наш герой-любовник снова переступил порог нехорошего дома. С собой он принёс бутылку вина и, как обычно в таких случаях, немудрящую закуску. Бабкину кровать к тому времени разобрали и вынесли вон, однако чудеса, связанные с неприкаянной душой усопшей старухи, от этого не прекратились, и перепуганная Катя со страхом прислушивалась к каждому шороху. Сели за стол, открыли бутылку.
– Нет, так дальше нельзя, – скороговоркой жаловалась Владимиру Катерина. – Нервы у меня не железные, а тут такое… можно и с ума сойти. Это всё Колдун подстроил, его проделки! Надо идти с ним договариваться, чтобы подождал, не выгнал нас, пока не найдём другую квартиру. Эх, а я так надеялась, что это будет наш дом, что всё наладится…
– Да уж, – вздохнул Володя. – Вам бы с Викой отдохнуть, успокоиться. Глядишь, и не станет мерещиться всякая чертовщина. В деревню поезжайте, к матери. Хоть на неделю.
– Ты знаешь, я тоже об этом думала, – вздохнула Катя. – На работе меня отпустят... А ты приходи дней через десять. Сейчас у меня просто голова кругом идёт. Навалилось всё разом, и конца-края не видно!
На том и порешили. Договорившись о следующей встрече, Володя попрощался и отправился домой. Он бодро шагал по тёмной вечерней улице. Вино приятно кружило слегка захмелевшую голову, а в ушах звучала разудалая песня о фонариках, которая была тогда у всех на слуху. При этом редкие обшарпанные не до конца ещё добитые хулиганьём светильники на покосившихся столбах весело подмигивали ему, даря свой животворящий свет случайным прохожим – назло всем бедам и катаклизмам.