Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий
Шрифт:
– Иными словами, ты больше не хочешь со мной встречаться?
– Да нет же! – воскликнула она. – Встречаться вот так, как сейчас, и разговаривать я всегда рада. Но приходить к тебе домой больше не стану.
– То есть без секса?
– Боюсь, что без.
– И все потому, что у меня больная душа?
– Да. Где-то в самой ее глубине скопилось много боли. Гораздо больше, чем тебе кажется. Но если ты сам не будешь от этой боли отворачиваться, то сможешь ее унять. Так же успешно, как ремонтируешь свои перроны. Просто собери недостающую информацию, продумай план и выстрой график, когда, что и как ремонтировать. Но самое
– Значит, ты предлагаешь мне встретиться и поговорить с каждым из четверых?
Она кивнула.
– Ты должен проанализировать свое прошлое. Не как ранимый мальчишка, но как взрослый и опытный человек. Не смотреть лишь на то, что хочется видеть, но увидеть такое, на что нельзя не смотреть. Иначе придется тащить эту тяжкую ношу всю оставшуюся жизнь. Вот зачем я прошу тебя назвать мне их имена. Тогда я выясню, где они и чем занимаются.
– Как?
Сара укоризненно покачала головой.
– Ты ведь вроде политех закончил, а? В Интернет что же, вообще не заходишь? Никогда не слыхал ни о «Гугле», ни о «Фейсбуке»?
– На работе, конечно, заглядываю часто. И про «Гугл» знаю, и про «Фейсбук». Само собой. Но сам почти ими не пользуюсь. Как-то нет интереса.
– Ладно, просто верь мне. Я в этом профи, – сказала Сара.
После ужина они прогулялись до Сибуи. В тот чудный вечер поздней весны луну в небе – огромную, желтую – подернуло тонкой дымкой. Воздух был еле заметно влажен и свеж. Подол платья Сары колыхался на легком ветру, и шагать с нею рядом было очень приятно. Идя с нею рядом рука об руку, Цкуру представлял под этим платьем живое тело, которое хотелось снова обнять. До тесноты брюк в паху. Подобных реакций организма он совсем не стыдился. Нормальная страсть взрослого мужчины. Но, возможно, как и отметила Сара, за этой страстью скрывается кто-то еще? Какой-нибудь извращенец, что никак не прорвется наружу? Этого Цкуру не понимал. Чем дольше он думал о границе между сознанием и подсознанием, тем хуже сознавал, кто он такой вообще.
Помучившись над этим вопросом, он наконец решился.
– В том, что я раньше о себе рассказывал, нужно сделать одну поправку.
Не сбавляя шага, она с любопытством оглянулась на него.
– Какую?
– Я говорил, что за эти годы спал с несколькими девушками, хотя надолго не связался ни с одной. Что причины тому были разные. И что иногда виноват был не я.
– Да, я помню.
– За последние десять лет я встречался с тремя или четырьмя. С каждой – подолгу и всерьез. Не для того, чтобы поразвлечься и бросить. Но в том, что с каждой из них пришлось расстаться, не было их вины. Виноват, по большому счету, только я сам.
– И в чем же твоя вина?
– Понятно, что с каждой было по разному, – ответил Цкуру. – Но в целом, по-моему, все сводилось к одному. Никому из них я не отдавал себя полностью. То есть, конечно, они мне нравились, и вместе мы здорово проводили время. О каждой осталось много хороших воспоминаний. Но ни к одной не тянуло до полной потери себя.
Сара помолчала. И наконец уточнила:
– То есть ты десять лет всерьез и подолгу встречался с теми, кому всерьез и надолго отдаваться не собирался?
– Похоже на то.
– Мне кажется, это довольно глупо.
– Ты совершенно права.
– А может, тебя одолевали страхи – «не хочу жениться»,
Цкуру покачал головой.
– Да нет, ни женитьбы, ни какой-то зависимости я особо не боялся. Все-таки мне всю жизнь по душе порядок и покой.
– Но тем не менее что-то тебя тормозило, так?
– Возможно.
– И в итоге ты спал только с теми, перед кем не нужно распахивать душу, так?
– Быть может, – ответил Цкуру, – с какого-то проклятого дня я стал панически бояться: вот я всерьез полюблю и не смогу жить без этого человека, а он возьмет и исчезнет, и я останусь один…
– Поэтому, осознанно или нет, ты от них отдалялся. Или же сразу выбирал тех, кто согласен на дистанцию с тобой. Чтоб тебя никто не обидел. Так или нет?
Цкуру промолчал, но скорее утвердительно. Хотя, насколько он понимал, его проблемы были гораздо глубже.
– А ведь то же самое может получиться и со мной, – добавила Сара.
– Нет, не думаю, – возразил Цкуру. – С тобой у меня совсем не так, как с кем-либо раньше. Это правда. И я действительно хотел бы раскрыться перед тобой. Всей душой. Потому и разговариваю об этом.
– Значит, – сказала Сара, – ты хотел бы со мной снова встретиться?
– Да, конечно. Снова и снова.
– Я тоже хотела бы видеть тебя как можно чаще. – Сара кивнула. – Мне кажется, ты человек достойный и не станешь меня обманывать.
– Спасибо, – сказал Цкуру.
– Вот поэтому и назови мне имена этих четверых. А дальше уж сам решай. Когда я что-нибудь выясню, сам решай, встречаться с ними или нет. Это уже касается только тебя. А кроме того, мне лично интересны эти четверо. Я хотела бы узнать о них больше. О тех, кто все еще сдавливает тебе шею…
Вернувшись домой, Цкуру Тадзаки достал из ящика стола старый блокнот, нашел в нем раздел «адреса» – и кропотливо занес в компьютер адреса и телефоны всех четверых.
• Кэй АКАМАЦУ (Красный)
• Ёсио ОУМИ (Синий)
• Юдзуки СИРАНЭ (Белая)
• Эри КУРОНО (Черная)
Он смотрел на экран, и самые разные воспоминания о времени, которого уже никогда не вернуть, затопляли его. Прошлое без единого всплеска влилось в его нынешнюю реальность. Точно дым, проникающий в комнату через щель неплотно закрытой двери. Без цвета и запаха… Впрочем, в какой-то миг Цкуру пришел в себя, нажал кнопку на клавиатуре лэптопа и послал письмо Саре. Проверил – отправлено. Выключил компьютер. И начал ждать, когда прошлое и настоящее сольются вновь.
«А кроме того, мне лично интересны эти четверо. Я хотела бы узнать о них больше. О тех, кто все еще сдавливает твою шею…»
Пожалуй, Сара права, думал Цкуру, лежа в постели. Эти люди до сих пор живут, сдавливая ему шею. И куда сильнее, чем думает Сара.
• Mister Red
• Mister Blue
• Miss White
• Miss Black…
7