Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий
Шрифт:
Перед самым шоссе он остановил машину на обочине, заглушил мотор, положил голову на руль и закрыл глаза. Чтобы унять сердцебиение, нужно пару минут глубоко подышать. Вдыхая и выдыхая, он вдруг ощутил где-то глубоко в себе нечто твердое и холодное. Точно комок замерзшей глины, из которого исходят все эти тоска, страдание и боль. Странный объект, о наличии которого Цкуру даже не подозревал до сих пор.
И все же то было правильное страдание – и правильная боль. Именно так он и должен был ощущать себя. Именно этот заледеневший в сердце комок ему и суждено теперь
Для начала – вернуться в Токио, сказал он себе. Это шаг первый. Он повернул ключ зажигания и завел мотор.
Всю дорогу до Хельсинки он молился за то, чтобы Эри в своем лесу не попалась злобным гномам. Молитва – это все, что ему теперь оставалось.
18
Оставшиеся два дня он шатался по улицам Хельсинки. Пахло сыростью, иногда моросил дождь, но такой мелкий, что не стоило и внимания обращать. Мысли в голове требовали порядка. Но главное – до возвращения в Токио нужно было привести в порядок чувства. Устав от ходьбы – или от мыслей, – он заглядывал в какое-нибудь кафе, пил кофе, съедал бутерброд. А иногда сбивался с пути и переставал понимать, где находится. Но это его не беспокоило. Город не очень большой, повсюду ходят трамваи. Да и потеря ориентиров в его состоянии казалась даже уютной. В последний день после обеда он пришел на центральный вокзал, сел на скамейку и стал смотреть, как отправляются поезда.
Оттуда же, со станции, он позвонил Ольге, поблагодарил ее. Дом Хаатайненов он нашел и сумел удивить Эри «по полной программе». Хямеэнлинна – очень красивый городок. Все получилось отлично, большое спасибо, сказал он Ольге. Та, похоже, искренне обрадовалась. Чтобы отблагодарить как-то еще, он попробовал пригласить ее куда-нибудь на ужин. Она сказала, что согласилась бы с радостью, но сегодня у матери день рождения, и вечер она проводит с родителями. Попросила только передать привет Саре.
– Обязательно, – пообещал он. – Еще раз спасибо за все.
Ближе к вечеру он отыскал ресторан, который рекомендовала Ольга, съел там жареную рыбу, выпил полбокала шабли. И вспомнил о доме Хаатайненов. Вот, наверное, прямо сейчас они сидят за столом и ужинают вчетвером. Гуляет ли по-прежнему ветер над озером или уже унялся? О чем сейчас думает Эри? И ему чудилось, будто на шее под самым ухом еще оставалось тепло от ее дыхания.
В Токио он вернулся в субботу утром. Дома сразу же распаковал сумку, не торопясь принял душ и, поскольку больше в этот день никаких планов не было, пробездельничал до самого вечера. Хотел позвонить Саре и даже набрал ее номер. Но положил трубку. Чтобы разобраться со всем, что накопилось в душе, нужно время. Поездка была недолгой, но событий хватило. Ощущения, что он вернулся в токийскую реальность, не наступало. Все казалось, будто всего час назад он вслушивался в призрачную песню ветра над озером Ванаявеси под Хямеэнлинной. В чем бы он ни собирался признаться Саре, слова эти нужно хорошенько обдумать заранее.
Закинув вещи в стирку, он пролистал накопившиеся за неделю газеты и сходил в магазин за продуктами. Но есть не хотелось. Видимо, из-за разницы часовых поясов его засветло тянуло в сон. В полдевятого он забрался в постель, а потом проснулся глубокой ночью. Раскрыл книгу, начатую еще в самолете. Но в голове еще оставался туман. Тогда он встал и убрался в квартире, а перед самым рассветом снова заснул – и открыл глаза в воскресенье ближе к полудню. День обещал быть жарким. Цкуру включил кондиционер, выпил кофе и съел пару тостов с плавленым сыром.
Приняв душ, он позвонил Саре на домашний, но услышал в трубке лишь стандартную фразу автоответчика: «Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала». Цкуру поколебался пару секунд, но ничего не сказал и повесил трубку. Часы на стене показывали 13:05.
Он собрался было позвонить Саре на мобильный, но тут же раздумал. Возможно, она сейчас обедает где-нибудь со своим любовником. Для секса, пожалуй, еще слишком рано. Цкуру вспомнил мужчину лет пятидесяти, с которым она гуляла под руку по Омотэсандо. Картинка эта никак не выходила из головы. Лежа на диване, Цкуру размышлял о своем сопернике и чувствовал, будто его позвоночник пронзают тонкой иглой. Боль очень слабая, почти неразличимая. И крови никакой. Но все-таки боль есть боль.
На велосипеде он отправился в бассейн, где проплыл свои обычные полтора километра. Тело по-прежнему оставалось каким-то ватным. Несколько раз ему даже почудилось, будто он засыпает на плаву. Хотя, конечно, спать на плаву не умеет никто. Просто ему так показалось. На своем обычном плавательном автопилоте он хотя бы смог обойтись без мыслей о Саре и ее любовнике.
Вернувшись домой, он поспал еще полчаса. Без сновидений, в полной отключке. Затем встал, погладил несколько рубашек и носовых платков, приготовил ужин. Запек в духовке горбушу со специями, спрыснул лимоном и съел с картофельным салатом и супом мисо с кусочками тофу. Выпил с полбанки пива, глядя новости по телевизору, завалился с книгой на диван.
Сара позвонила в девять вечера.
– Ну что? Привык уже к местному времени?
– Сплю как попало, но в целом оклемался.
– Сейчас можешь говорить? Или носом клюешь?
– Спать хочу, но потерплю еще часок, потом лягу. Завтра на работу, а там даже в обед не поспишь.
– Да, лучше так, – согласилась Сара. – Слушай… сегодня в час дня, случайно, не ты мне звонил? Забыла проверить автоответчик, только сейчас заметила…
– Да, это был я.
– А я как раз в магазин за продуктами выходила.
– Угу, – только и сказал он.
– А почему сообщения не оставил?
– Да не люблю эти автоответчики. Вечно с ними напрягаюсь и не знаю, что сказать.
– Ну ладно. Но хоть назваться-то мог?
– Верно… Назваться стоило.
Она помолчала.
– Послушай, я же так волновалась. Как ты там, все ли у тебя получается… Мог бы и сказать что-нибудь. Хотя бы пару слов.
– Извини, ты права, – сказал он. – И чем ты весь день занималась?
– Белье стирала, продукты покупала, еду готовила, драила ванную и туалет… Мне, представь себе, тоже иногда нужны самые банальные выходные. – Она снова помолчала. – Ну и как Финляндия? Сделал все, что хотел?
– С Черной встретиться удалось, – ответил Цкуру. – Поговорили не торопясь. Ольга мне здорово помогла.
– Вот и отлично. Правда она чудесная?
– Очень.
И он рассказал, как ехал полтора часа на машине из Хельсинки к очень красивому озеру, чтобы встретиться с Эри (то есть Черной). И что Эри проводит там каждое лето с мужем, двумя дочками и собакой в маленькой и очень уютной хижине. А рядом есть мастерская, где они обжигают керамику.
– Она показалась мне очень счастливой. Видимо, ей очень подходит жизнь в Финляндии, – сказал Цкуру. Если, конечно, не считать долгой и темной полярной ночи, добавил он про себя. Но вслух говорить не стал.