Беседы за чаем в семье Погребенниковых
Шрифт:
– А сколько всего дней? – спросила Ира Ивановна.
– По-разному… В зависимости от комплекции. Но не меньше двух недель.
– Двух недель?!
– Я же сказал – дальше легче, – буркнул автор идеи. – Потом вообще трудно остановиться. Один так и не мог остановиться.
– Ну и что? – тревожно Спросила Ира Ивановна.
– Ничего. Сам превратился в трепанга, – сострил восьмиклассник и рассмеялся, но смех повис в воздухе.
Члены семьи Погребенниковых разошлись по своим местам. Виктор Степанович
Проснулся Виктор Степанович от резей в желудке. Он вскочил, включил свет. Было полвторого ночи. Голова кружилась, во рту было сухо, в животе протекали какие-то процессы.
«Черт с ней, с этой диетой, – решил глава семьи. – Здоровье дороже».
Надев шлепанцы, папа Погребенников стал осторожно, чтобы не разбудить домочадцев, красться на кухню. Однако в коридоре он замер. Из кухни доносились странные звуки: вроде бы кто-то пытался поднять тяжелую вещь.
«Воры! – мелькнула у Виктора Степановича мысль. – Да, но почему они начали с кухни… Впрочем, вопросы теории воровства сейчас не должны меня интересовать…»
Будущий доктор наук стал лихорадочно искать какое-нибудь оружие. В руки попался лыжный ботинок Славика.
«Опять разбрасывает, негодник, где попало обувь», – некстати подумал папа Погребенников.
Звуки из кухни усилились. Вор явно спешил.
«Что же это он, мерзавец, хочет утащить? – гадал Виктор Степанович, на цыпочках, с ботинком в руках продвигаясь к кухонной двери. – Может быть, буфет? Но зачем ему буфет?»
Еще издали на фоне окна энтомолог увидел зловещую длинную фигуру вора. Фигура колыхалась между буфетом и холодильником и пыхтела, словно ворочала большую тяжесть.
«Стой! Стрелять буду!» – хотел закричать Виктор Степанович, но вор опередил его.
– Тссс! – сказал вор. – Тихо! Мать разбудишь!
Это был Славик. Пропагандист новозеландской диеты стоял возле холодильника и за обе щеки уплетал колбасу, к которой держал путь папа Погребенников. От полбатона колбасы остался жалкий кусочек.
– А… это ты, а я думал – воры, – сказал Виктор Степанович.
– Я сначала на тебя тоже подумал – вор, уж больно ты осторожно крался, а потом узнал твое специфическое пыхтение.
– Колбаса не пропала? – осведомился папа Погребенников, не обратив внимание на «специфическое пыхтение».
– Ни капли, – ответил пропагандист новозеландской диеты. – Хочешь проверить? – сын великодушно протянул остатки колбасы.
– Давай, – сказал папа Погребенников.
– Осторожно, там шкура.
– Ага… – папа хотел поблагодарить за предупреждение насчет шкуры, но колбасы уже не было вместе со шкурой.
– Торт будешь? – спросил сторонник новозеландской диеты.
– С чаем бы…
– Поставить?
– Ставь.
– А не поздно?
– В «За рубежом»
– В самом деле?
– Ага.
В коридоре послышался какой-то шум. Отец с сыном замерли.
– Мужчины, это вы?
В кухню вошла мама, придерживая халат. Ира Ивановна подозрительно оглядела помещение:
– В темноте… В одних трусах… Пахнет колбасой. Почему пахнет колбасой? Я не могу заснуть из-за этого запаха.
– Потому что мы ее съели, – виновато сказал Виктор Степанович. – Ты почему так подкрадывалась?
– Мне послышался шум. Я думала, воры.
– Могла бы разбудить меня, а не лезть сама, – обидчиво сказал папа Погребенников.
– Или меня, – добавил Славик.
– Я сначала хотела выяснить обстоятельства, – сказала мама.
– Ты даже полусонной остаешься ловцом браконьеров, – упрекнул папа.
– Колбасы не осталось?
– Есть селедка, – торопливо сказал Славик. – И торт. Торт мы не трогали.
– Не успели, – съязвила мама. – Эгоисты. Жалкие эгоисты.
– Я бы сейчас съел жареной картошечки, – сказал Славик.
– С яйцом, – добавил папа.
– И с печенкой.
– В сметанном соусе.
– Плюс соленый огурчик.
– Побольше лука.
– А потом торт с чаем, – сказал папа.
– И с малиновым вареньем, – добавил сын.
– Лучше с медом, – не согласился лапа. – Можно открыть банку башкирского меда.
– А еще лучше нажарить сырников, – перебил Славик.
– Ты же не любишь сырники! – удивился папа.
– Почему-то сейчас я их полюбил.
– А как же новозеландская диета? – спросила мама.
– Не выдержала испытания временем, – сказал младший Погребенников. – Я вам достану другую диету. Слышал про одну. Она основана на дробном питании. Надо есть десять раз в сутки.
– Мне эта диета больше нравится, – сказал папа Погребенников, разделывая селедку. – Мать, где масло?
…В кухне Погребенниковых почти до утра горел свет, а из форточки тянуло сложными вкусными запахами. Сосед из дома напротив, стокилограммовый вечно голодный толстяк, вставший чего-нибудь перекусить, втянул запахи дрожащими ноздрями и позавидовал: «Живут же люди! Что значит хозяйка классная! Еще шести нет, а она уже на ногах. А моя…»
Толстяк тяжело вздохнул, махнул рукой, захватил из хлебницы сдобную булочку и пошел досыпать, считая себя глубоко несчастным человеком.
На самом деле он был счастливчиком, потому что ничего не слышал про новозеландскую диету.
БЕСЕДА СЕДЬМАЯ
«Только спорт делает из человека человека»
Виктор Степанович встал с кровати, открыл форточку и сделал несколько приседаний.
– И жизнь хороша… – запел глава семьи, несколько отдышавшись.